Лапин Николай Иванович.

ИЗМЕРЯЕМ МОДЕРНИЗАЦИЮ РОССИИ И ЕЕ РЕГИОНОВ
В МЕЖДУНАРОДНОМ КОНТЕКСТЕ.
Н.И.Лапин.2012.

У ИСТОКОВ ИЗУЧЕНИЯ ИННОВАЦИЙ.
Термин «инновация» (от англ. innovation) первоначально, еще в XIX в., связывался с изменениями в культуре. И до сих пор это его значение сохраняется в этнографии1. В Толковом словаре В. Даля слово «новшество» также имеет культурный смысл: «введенье новизны, новых обычаев, порядков»; при этом добавлено бытовавшее выражение: «не всякое нововведенье полезно».
В начале XX в. термин «инновация» был воспринят экономи­ческой наукой. В 1909 г. В. Зомбарт в большой статье «Капиталисти­ческий предприниматель» обосновал концепцию предпринимателя как инноватора. Нарисовав образы ряда пионеров раннего капита­лизма (например, В.Сименса), Зомбарт заключил: основная функция предпринимателя, состоящая в том, чтобы ради извлечения прибыли выпускать на рынок технические новинки, побуждает его не доволь­ствоваться получением нового, а стремиться распространить это новое как можно шире2.
В 1911 г. Й. Шумпетер предложил более общую концепцию иннова­ционного предпринимательства. Он привлек внимание к тому, что ди­намичный предприниматель изобретает новые комбинации факторов производства, которые и являются источником предпринимательской прибыли3. Шумпетер выделил пять таких комбинаций:
Выпуск нового продукта или известного продукта иного качества.
Внедрение нового, ранее неизвестного в данной области метода производства.
Проникновение на новый рынок сбыта, будь то известный или ранее неизвестный.
Получение новых источников сырья или полуфабрикатов.
Организационная перестройка, включая создание монополии или ее ликвидацию.

В конце 1930-х годов в работе «Конъюнктурные циклы» (1939) Шумпетер ввел различение базовых инноваций и инноваций-следствий (Basisinnovationen und Folgeninnovationen). Это стало важным шагом в становлении теории инноваций. После Великой депрессии начала 1930-х годов среди менеджеров США, а затем и других развитых капиталистических стран становится популярным словосочетание «инновационная политика фирмы» — как символ квалификации предпринимателя или менеджера, его способ­ности вывести фирму из депрессии. В ответ на запросы практики в 30-х годах прошлого столетия на­чались, а в 60—70-х годах получили на Западе широкий размах эмпири­ческие исследования инноваций, осуществляемых фирмами и другими деловыми организациями4. При этом внимание сосредоточилось на трех основных областях исследований, в каждой из которых домини­ровала своя теоретико-методологическая парадигма.
1.Фирма как инициатор и создатель инновации, ее чувстви­тельность к инновациям и зависимость этой чувствительности от организационных структур и методов управления. В качестве исследо­вательской парадигмы выступает концепция процесса принятия реше­ний, где анализ и выбор альтернатив сменяются последовательными этапами реализации принятого решения.
2.Маркетинг, или поведение фирмы на рынке, факторы риска, методы прогнозирования успеха инноваций, экономические показа­тели эффективности отдельных стадий и нововведения в целом. Пре­обладающей исследовательской парадигмой служит теория открытых систем в сочетании с игровым подходом, где фирма взаимодействует с рынком как со своей средой и где завершающие стадии инновационного процесса оказываются результатом действий множества субъектов, каждый из которых поступает в соответствии со своими интересами, с учетом вероятных ответных действий партнеров.
3. Государственная политика в отношении инновационной дея­тельности фирм, помогающая их конкурентоспособности на междуна­родном рынке. Ведущей является парадигма теории управления.
Совокупность этих областей исследований получила название «инноватика». Выделяются четыре этапа в ее истории. Первый этап связан с исследованием факторов, способствующих или препятствую­щих успеху нововведений; накоплен огромный эмпирический матери­ал, систематизированный в большом числе несводимых друг к другу классификаций. На втором этапе основным предметом исследований стал инновационный процесс, включая спонтанную диффузию и це­ленаправленный перенос нововведений. На третьем этапе внимание исследователей было сосредоточено на анализе различных типов ин­новационных ситуаций, разработке методов возможно более ранней оценки риска, формировании рекомендаций правительственным орга­нам относительно их политики в области нововведений. На четвертом этапе, продолжающемся и в настоящее время, ключевым звеном изуче­ния становятся инновационные сети, максимально чуткие к быстрой динамике рынка, т. е. маркетингово-ориентированные, улавливающие потенциальные тенденции спроса5. Регулярно публикуются учебники по вопросам инновационного развития6.
Таким образом, начавшись с уровня отдельных производствен­ных организаций (фирм), инновационная практика и отвечающие ее потребностям исследования на Западе распространились на уровень общенациональных институтов (государство). В результате в странах с рыночной экономикой во второй половине XX в. получили массовое распространение технические, организационные и иные инновации, обеспечивающие быстрое удовлетворение и одновременно развитие потребностей всех категорий населения.
В подтверждение этого вывода приведем данные только относи­тельно сокращения длительности инновационных процессов. Если в 1885—1919 гг. их длительность составляла 37 лет, в 1920— L944 гг. — 24 года, то в 1945-1964 гг. — лишь 14 лет. Затем она продолжала сокра­щаться еще быстрее, прежде всего за счет инкубационного периода ин­новаций, и составила в 1953-1973 гг. 7,4 года, а в 1963-1973 гг.— 6,4 года7. И в дальнейшем наблюдалось сжатие длительности инновационных процессов. Это означало повышение доходности инновационных фирм, общий рост экономики западных стран. Конечно, при этом возникали диспропорции и кризисы. Но они относительно быстро преодолевались благодаря встроенным механизмам их саморазреше­ния. Ядром этих механизмов были и остаются инновации. Это показано во многих авторитетных исследованиях. Одно из них так и называется: «Технологический пат. Инновации преодолевают депрессию»8.
Централизация научно-технического прогресса и его замедление. Другой способ развития инноваций использовался в странах с плановой экономикой. Здесь инновационная политика получила широкое разви­тие преимущественно на общенациональном, государственном уровне. Централизованное, мобилизационное управление научно-техническим прогрессом (НТП) позволило Советскому Союзу достичь выдающихся успехов, прежде всего в военно-технической области: на мировом уров­не, подчас с опережением, развивалось производство ядерного оружия и средств его доставки (авиации и ракетной техники), развитие атомно­го флота, космонавтики, средств химического поражения противника, а также некоторых видов обычной техники — танков, автоматов и др.
Вместе с тем продолжало нарастать отставание советской эко­номики от экономики США и развитых стран Западной Европы по важнейшим показателям (низкий уровень гражданского ВВП надушу населения; низкий уровень оснащенности наукоемкими технологиями; высокая доля тяжелых и вредных видов труда; необеспеченность на­селения товарами и услугами современного качества и ассортимента, определяющими качество жизни). Туго затянулся узел нерешаемых жизненных проблем (зерновая зависимость страны от Запада, жилищ­ная проблема, бездорожье, нецивилизованный уровень телефонной связи, экологические проблемы, закрытость от внешнего мира и др.). Нарастала угроза отставания в области информационноемких воору­жений.
Это были очевидные проблемы, которые постоянно беспокоили партийно-советское и хозяйственное руководство, ученых и обще­ственность страны. Начиная с середины 1950-х годов на всех съездах КПСС, наряду с рапортами о «великих победах», все сильнее звучала тревога за судьбу экономического соревнования СССР с развитыми странами Запада. Предпринимались реформы административного и хозяйственного управления. По инициативе Н.С. Хрущева во второй половине 1950-х годов была осуществлена первая после войны крупная перестройка управления промышленностью и строительством: чтобы преодолеть внутриотрас­левую замкнутость предприятий, находящихся в одном регионе, были упразднены отраслевые министерства и созданы территориальные со­внархозы9. Однако эти меры привели к снижению уровня руководства отраслями, нарушению единства технической политики, замедлению научно-технического прогресса и темпов роста производительности труда в промышленности; усилилось отставание производства пред­метов потребления от производства средств производства, сельского хозяйства — от промышленности. После смещения Хрущева сен­тябрьский (1965) пленум ЦК КПСС, на котором с докладом выступил Председатель Совета министров А.Н. Косыгин, поддержал предло­женную им новую реформу: восстановление отраслевых министерств и одновременно расширение прав директоров и трудовых коллективов предприятий10. Началось движение за планирование социального раз­вития трудовых коллективов, в котором активно участвовали советские социологи. Однако вскоре Политбюро ЦК КПСС и лично Л .И. Брежнев стали с подозрением относиться к реформе Косыгина, усматривая в ней влия­ние «буржуазного рынка». Права директоров и трудовых коллективов стали урезаться, роль министерств продолжала расти. На XXV съезде партии (1976) Косыгин констатировал наличие большого числа убыточ­ных предприятий и неудовлетворительность внедрения в производство достижений науки и техники. При этом важную роль в совершенство­вании хозяйственного механизма он по-прежнему отводил «развитию инициативы и социалистической предприимчивости хозяйственных кадров»11. Но эта его позиция так и не была поддержана. Спустя пять лет на XXVI съезде партии (1981) вновь была выдви­нута задача ускорения научно-технического прогресса и, подчерки­валось, перевода экономики на интенсивный путь развития. Новый Председатель Совета министров НА. Тихонов обещал повысить тем­пы обновления техники в 1,5 раза, для чего предлагал целый ряд мер. В постановлении, принятом на съезде, была предусмотрена разработка и реализация комплексной программы научно-технического прогресса СССР12. Действительно, вскоре началась подготовка такой программы на 1986—2005 гг. В эту работу было вовлечено свыше 400 академических и отраслевых научно-исследовательских институтов (НИИ) — по сути, вся наука страны. Управление научно-техническим прогрессом было одним из прио­ритетных направлений научных исследований. На эту тему публикова­лись десятки книг и тысячи статей. Основное внимание в них уделялось двум группам проблем: 1) прогнозированию и планированию НТП; 2) исследованию и разработкам. Вопросы же распространения ново­введений и широкого использования новых технологий, продуктов и услуг конечными их потребителями оставались на втором плане. Со­ответственно, в центре внимания были проблемы макроуровня, а про­цессы микроуровня рассматривались как внедренческие.

Начало исследования нововведений в СССР.

Многие советские ученые, в том числе социологи, все лучше понимали, что дело не только в макропрограммах, но и в социально-экономических и организационных отношениях, которые определяют поведение людей в структурах микроэкономики. Все острее осознавалась необходимость переместить центр внимания с НТП в масштабе страны на первичный уровень технических и организационных нововведений, рождающихся в деловых организациях, и помогать успешному их осуществлению.
Исследовательский проект «Нововведения в организациях» (1977— 1987). Чтобы продвинуться в решении этой задачи, уже в 1977 г. во Всесоюзном научно-исследовательском институте системных иссле­дований (ВНИИСИ) АН СССР и Государственного комитета по науке и технике СССР (ГКНТ), созданном в 1976 г., был инициирован поис­ковый проект «Факторы, способствующие и препятствующие эффек­тивному осуществлению нововведений в организациях». По впервые разработанной методике были исследованы 15 случаев успешных и неуспешных нововведений. Результаты, ставшие предметом обсужде­ния на конференции по социологическим проблемам нововведений, прошедшей в мае 1979 г. во ВНИИСИ, были опубликованы в первом тематическом сборнике проекта (1980). На их основе с 1980 г. начал разрабатываться крупный исследова­тельский проект «Нововведения в организациях», получивший самую активную поддержку директора института академика Д.М. Гвишиани. Главными участниками проекта стали Н.И. Лапин (руководитель), А.И. Пригожин, К.Н. Попов, Б.В. Сазонов. Тема проекта явилась первоочередной и в деятельности секции социологии организаций Советской социологической ассоциации (ССА). При активном уча­стии ее членов, работавших в различных городах страны, проводились конференции и семинары по тематике проекта. Материалы семина­ров публиковались в ежегодных тематических сборниках ВНИИСИ13. В результате проект около 10 лет был центром развития инноватики в Советском Союзе.
ВНИИСИ стал одним из организаторов всесоюзной научно-практической конференции «Проблемы управленческих нововведений и хозяйственного экспериментирования», состоявшейся в Таллине в 1981 г.14 Хозяевами конференции были эстонские коллеги: М. Хаба-кук, Ю. Вооглайд, Л. Савельев и другие, представлявшие Межотрас­левой институт повышения квалификации руководителей и Институт научно-технической информации и технико-экономических исследований Эстонии. Им удалось создать в Таллине сильную команду специалистов по инноватике15.
Сотрудники ВНИИСИ активно участвовали в международном про­екте «Инновационная политика и стратегия фирмы», который был инициирован в 1978 г. Международным институтом прикладного си­стемного анализа (Лаксенбург, Австрия). В проекте, руководителем ко­торого был Гарри Майер (ГДР), были задействованы специалисты из 17 стран (СШАи страны Западной и Восточной Европы). В 1979—1981 гг. в рамках проекта состоялось несколько конференций, участие в ко­торых помогло советским социологам глубже уяснить теоретические и прикладные аспекты инноватики, активно использовать опыт за­рубежных исследований в проекте ВНИИСИ.
Достижению этой цели способствовало также включение пред­ставителей проекта в работу одной из резиденциальных конференций (г. Эври, Франция, 1981 г.), регулярно организуемых Международным фондом социальных инноваций. Эти конференции-практикумы следу­ют правилам живой методологии вскрытия ролевых границ, разрабо­танной Тавистокским институтом человеческих отношений (Лондон). Непосредственное включение в такой практикум позволило изнутри понять специфику этой научно-практической деятельности и учесть ее процедуры при разработке методологии инновационных игр, в кон­сультационной деятельности16.
Ключевые проблемы инноваций в плановой экономике. В ходе ис­следований, реализованных в рамках проекта «Нововведения в орга­низациях», был выявлен ряд острых и во многом новых для советских специалистов проблем технических и организационных инноваций. Мы разделили эти проблемы на две группы — обусловливающие и ре­зультирующие17. В ряду обусловливающих проблем были выделены:
-недостаточная заинтересованность участников нововведений в конечных, а подчас и в промежуточных результатах иннова­ционного процесса;
-рассогласование интересов между лицами, организациями и ве­домствами по горизонтали и вертикали;
-слабая обратная связь последующих стадий инновационного про­цесса с предшествующими (слабое влияние производителей новше­ства на разработчиков, а потребителей — на производителей);
-малая управляемость инновационным процессом как целым, т. е. всеми стадиями жизненного цикла каждого конкретного нововведения, отсутствие адекватных структур управления та­кими процессами.

К результирующим проблемам были отнесены:
-с одной стороны, растянутость инновационных процессов до 12 лет и более, особенно их заключительных стадий (широкое рас­пространение и -массовое использование), а с другой — во многих случаях затухание нововведений уже на ранних стадиях;
-низкий удельный вес радикальных нововведений, особенно в технологии производственных процессов;
-низкая экономическая эффективность многих нововведений, по­явление нежелательных социальных и экологических последствий (в одних случаях от реализации, а в других — от нереализации новшеств).
Уже в первой половине 1980-х годов были зафиксированы «нож­ницы» в траекториях создания и освоения образцов новой техники. Во второй половине этого десятилетия их траектории пересеклись и продолжались уже за критической точкой. «Ножницы» в создании и освоении образцов новой техники. С середины 1960-х годов наблюдалось неуклонное снижение числа создаваемых образцов новой техники. К середине 1980-х годов это снижение стало естественным потолком, ограничивающим рост чис­ла осваиваемых образцов (рис. 1.1). Превышение этого потолка было достигнуто за счет неизбежного запаздывания процессов освоения по сравнению с процессами создания новых образцов, а также за счет импорта технических новшеств.

Рис. 1.1. Динамика создания и освоения образцов новых типов машин, оборудования, аппаратов, приборов и средств автоматизации. число созданных образцов новых типов машин и т. д. число освоенных образцов новых типов машин и т.д. Источник: статистический ежегодник «Народное хозяйство СССР» — М.: Статистика, 1970, 1975, 1980, 1985, 1989.

Предпринятые в середине 1970-х годов попытки ускорения НТП путем административного перераспределения инвестиций не смогли привнести инновационную атмосферу в производство. Во второй по­ловине 1970-х годов развился и продолжал углубляться кризис труда во всех его сферах и формах. Мотивы содержательного труда уступили ведущее место мотиву низкой интенсивности труда; трудовая пассив­ность стала принципиальной позицией большинства. Все это создало неблагоприятную социально-психологическую атмосферу для тех­нических новвоведений на производстве. Требовались радикальные меры для ее изменения.
Разработка системной концепции инновационной деятельности. В 1980—1982 гг. была сформирована системная концепция инноваци­онной деятельности, позволившая выявить многослойную природу нововведения: от эмпирического его восприятия как процесса созда­ния, распространения и использования новшества для лучшего удо­влетворения человеческих потребностей до раскрытия противоречий инновационной деятельности, составляющей сущность нововведе­ния. Был проанализирован циклический характер этой деятельности, дифференцировано простое и расширенное ее воспроизводство, си­стематизированы противоречия между радикальными и совершен­ствующими инновациями, между ролями — позициями различных участников инновационного процесса. Обоснована и подтверждена общая гипотеза о дезинтегрированности инновационных процессов в советской экономике.
В 1983—1985 гг. в центр выдвинулись задачи разработки методов интенсификации инновационных процессов. Была предложена и реа­лизована методология инновационных игр. Разработана и обоснована концепция инновационного потока, создана и реализована в междуна­родном исследовании методология исследования такого потока. По­казано глубокое несоответствие организационных и макросоциальных структур советского общества инновационным вызовам времени.

Эмпирические исследования нововведений. Всего в рамках проекта «Нововведения в организациях» проведено свыше 20 исследований различных нововведений: продуктных, технологических и организаци­онных, совершенствующих и радикальных, инновационного потока. Большинство исследований имели разведывательный характер, в не­которых случаях следовали описательной стратегии. Основными мето­дами исследований были кейс-стади и монографическое обследование, редко применявшиеся в отечественного социологии того времени. Ис­пользовались различные виды интервью (малоформализованное, полуформализованное, формализованное), рассказы—описания истории объекта, наблюдения, экспертные оценки, анализ документов. По сути, все полевые документы и процедуры исследований разрабаты­вались впервые.
Среди этой совокупности исследований особый интерес представ­ляют: а) кейс-стади процесса освоения невзрывных средств разведки нефти и газа; б) кейс-стади процесса модернизации светильников про­мышленного и бытового назначения; в) монографическое исследова­ние инновационной производственной организации; г) международное комплексное исследование развития и применения микропроцессор­ной техники как инновационного потока.
Кейс-стади процесса освоения невзрывных средств разведки неф­ти и газа. Это исследование осуществлено А. И. Пригожиным в 1981 — 1982 гг. при участии Л.Т. Бовт. Суть новшества состояла в том, что при проведении сейсморазведки вместо взрывов в глубине пород начали применять наземные генераторы сейсмических колебаний и вибра­торы. Это было радикальное технологическое нововведение, которым занимались работники нескольких организаций: двух министерств, научно-исследовательского института, специального конструкторского бюро, научно-производственного объединения. Процесс освоения шел медленно (8 лет), со значительным отставанием от западных стран.
В соответствии с гипотезой о дезинтегрированное™ нововведений в исследовании была применена методология позиционного анали­за: изучались позиции различных групп участников инновационно­го процесса на всем его протяжении — от организаторов (работни­ки министерств) до пользователей (геофизики, сейсморазведчики). В результате выявлены расхождения между целями всех этих групп, а в каждой группе — между обязанностями и реальными действиями ее членов, неразвитость стимулов их активности, преобладание внеэко­номических мотивов18.
Кейс-стади процесса модернизации светильников промышленного и бытового назначения. Это исследование было проведено Б.В. Сазо­новым в начале 1980-х годов. В качестве объекта исследования были взяты два принципиально разных случая проектирования и произ­водства светильников: их модификация и создание радикально нового типа. Выдвинуто предположение, что многие инновационные процес­сы не имеют прямых организационных предпосылок для реализации, причем тем в большей степени, чем они радикальнее, и вступают в конфликт с существующими структурами.
При изучении процесса совершенствования светильников были проведены интервью с активными участниками трехзвенной цепочки: «головная структура министерства — головное НИИ — КБ экспери­ментального завода», а также ВНИИ технической эстетики. Как было установлено, никто не ведет борьбу за потребителя, а проектировщики предприятий обычно замещают потребителей. Общий вывод исследо­вания состоял в том, что развитие происходит главным образом в фор­ме поэлементного совершенствования, которое вполне соответствует структуре организаций и является тормозом на пути радикальных но­вовведений, нуждающихся в иной структуре.
Такой вывод подтвердило исследование радикальной инновации — щелевого световода как взрывобезопасного светильника. Этот инно­вационный процесс шел вопреки логике организационной структуры, а успех был обусловлен громадным энтузиазмом участников процесса и неформальным характером его процедур19.
Монографическое исследование инновационно-производственной организации. Большой удачей участников проекта «Нововведе­ния в организациях» стало обследование (1980—1981) Опытного производственно-технического предприятия «Энерготехпром»20. По­становлением Совета министров СССР оно было создано в Москве в 1965 г. в составе Минэнерго СССР по инициативе группы молодых инженеров-конструкторов (их лидер, а затем директор — Л. Давыдов) и соответствовало духу реформы Косыгина. В основу его работы были положены два принципа: 1) возможность самостоятельно направлять до 20% ресурсов на разработку изобретений; 2) широко распространять соз­даваемую технологию производства новшеств, а за счет получаемых до­ходов компенсировать те 20% ресурсов, которые были использованы.
Все эти годы «Энерготехпром» действовал успешно. Его кон-структорско-технологические подразделения (600 человек) доводили новшества, создаваемые НИИ различных ведомств, до приемлемого для производства уровня. Затем на его производственно-эксперимен­тальной базе (700 человек) проводилось первичное освоение разра­боток, и только после этого они передавались для серийного произ­водства. Опытно-механический завод «Энерготехпром» (1500 человек) обе­спечивал серийное производство освоенных новшеств, а также изго­тавливал технологическое оборудование и оснастку для других пред­приятий, изъявивших готовность освоить производство этих новшеств. Данные предприятия получали от «Энерготехпрома» необходимую до­кументацию, нестандартное оборудование, им также предоставлялись услуги по шеф-монтажу, пусконаладке и обучению кадров, с привязкой к конкретным условиям каждой организации21. За 17 лет «Энерготехпром» обеспечил освоение производства раз­нообразных научно-технических новшеств и распространение их на другие предприятия. Он продемонстрировал способность преодоле­вать ведомственные барьеры и в широких масштабах реализовывать новшества, не имеющие четкой производственно-отраслевой принад­лежности. По сути, это была смешанная предпринимательская фирма, встроенная в плановую экономику. Международный проект «Социально-экономические аспек­ты развития и применения микропроцессорной техники». Проект осуществлен в 1983—1985 гг. в рамках программы сотрудничества стран—членов СЭВ по проблеме «Развитие и широкое использование в народном хозяйстве микропроцессорной техники» на 1982—1990 гг. В нем приняли участие национальные группы экспертов Болгарии, Венгрии, ГДР, Кубы, СССР, Чехословакии и специалисты Междуна­родного научно-исследовательского института проблем управления (МНИИПУ). Руководителем советской группы, подготовившей общую концепцию анализа, методику исследования и проект итогового отчета, был Н.И.Лапин22.
В общей концепции исследования был сформулирован комплекс­ный подход к анализу и управлению производством с применением ми­кропроцессорной техники (МПТ) как крупномасштабного инноваци­онного потока. Одна из основных проблем исследования заключалась в необходимости соответствия общественных потребностей и структуры МПТ. Был разработан комплексный инструментарий исследования, включающий экспертные оценки, наблюдения, интервью23. Результаты исследования позволили определить первоочередные общественные потребности, удовлетворению которых должны спо­собствовать развитие и применение МПТ. По оценкам советских экс­пертов (1984), в ближайшие 10—15 лет ожидалось интенсивное приме­нение МПТ при развитии средств связи, расширение числа вторичных МП нововведений, обеспечивающих повышение технического уровня продукции, распространение вычислительной техники для удовлетво­рения таких потребностей, как медицинское обслуживание и доступ населения к информации24. Как видим, этот прогноз подтвердился. Были также сформулированы предложения по совершенствованию сотрудничества стран—членов СЭВ и их хозяйственного механизма, включая ценообразование, подчеркнута необходимость своевремен­ного развития сервисных служб, программного обеспечения, а также подготовки различных категорий населения к восприятию электронной техники. Намечены основные направления исследований на 1986—1990 гг., включая изменение структуры потребностей населения вМПТ.
Материал взят из книги Н.И. Лапина "Теория и практика инноватики".2008.

Сазонов Борис Васильевич.

КУДА ПОКАТИЛАСЬ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИННОВАЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА.

Этот полемический текст был написан и предложен нашим СМИ почти год назад, но не был напечатан. Я решил, что это даже к лучшему, поскольку он мог быть воспринят в качестве персональной критики, несмотря на то, что в мои намерения входило на прозрачном примере напомнить об особенностях советского инновационного подхода и об опасности его воспроизведения сегодня. К тому же в начавшейся широкой инновационной кампании, как я полагал, обязательно проявятся и другие подходы. Однако этого не произошло, что сохраняет актуальность данного текста.
_____________________________________________________________

Интервью с директором Курчатовского института М. Ковальчуком («Известия» от 26.12.2008, «Для успеха инновационной экономики надо освоить парное катание») показывает, что представления об инновационной экономике остаются на уровне мифов, убаюкивающих советско-партийных лидеров времен застоя. До сих пор не осознаны реальные причины провала социалистической системы, связанные с появлением на Западе инновационных механизмов развития производственно-экономической составляющей общества. Механизмов, которые не смогла освоить в принципе антиинновационная советская система, худшие черты которой до сих пор воспроизводятся в нынешней ситуации.

Откуда пошла инновационная экономика. Для начала несколько слов по поводу западной инновационной экономики. В ее истоке находится получившая широкое распространение после II Мировой войны инновационная стратегия поведения крупных фирм, работающих на массовый потребительский рынок. Острая конкурентная борьба на растущих послевоенных рынках сбыта, падение нормы прибыли при росте основной части капитала привели «пионеров капитализма» к смене стратегии – не толкаться на одном и том же рынке одних и тех же товаров, а расширять его за счет постоянного обновления продукции, создавая тем самым постоянно новых потребителей и новые потребности. Не только искать покупателя своей продукции, но на шаг опережать его потребности, предлагая новые возможности для его деятельности. Для этого пришлось сконструировать новую модель организации производственно-экономических процессов. Это было сделано за счет построения системы так называемых «промышленных исследований» (Industrial Research (IR)). Традиционное отношение «научное открытие – его инженерное применение – появление образцов новых потребительских товаров – массовое производство новой продукции» было перевернуто. Исходной стала задача производить сменяющие друг друга товары с новыми потребительскими качествами и вменять эти товары потребителям, а в связи с этим постоянно перестраивать производство, а также поставить инженерные разработки и научные исследования в жесткую зависимость от требований все ускоряющейся динамики рынка-производства. Другими словами, во главе производства встал маркетинг как деятельность по определению и проектированию новых сегментов потребительского рынка, которые можно завоевать за счет выпуска новых изделий и формирования соответствующих потребностей у покупателя. Маркетинг диктует новые и новые задачи всей производственной цепочке, включая инженерные разработки и научные исследования (прежде всего прикладного характера). Наглядным результатом такой организации деятельности фирм стало то, что срок от научного открытия и инженерного изобретения до появления нового товара сократился с 20-30 лет до года и менее, а некоторые товарные группы, такие как электроника обновляются не менее двух раз в год.
Передовые государства, прежде всего США, а затем Япония и Западная Европа, законодательно, налоговыми мерами, прямой финансовой и организационной помощью всемерно содействовали агрессивной инновационной стратегии национальных фирм как внутри страны, так и на мировых рынках. Особо надо подчеркнуть роль государства в финансировании фундаментальных исследований, которые существенны для инноваций в отдаленной перспективе, но не представляют прямого коммерческого интереса для бизнеса. В результате инновационное поведение отдельных фирм, поддержанных государством, трансформируется в инновационную экономическую систему, шире – общественную инновационную систему. Можно сказать, что все суперсовременные социально-экономические реалии Западного мира являются, по сути дела, ее проявлениями. Это маркетинг как краеугольный камень успеха фирм на рынке и одновременно директива модернизировать производственно-технологические процессы за счет НИОКР, это стратегическое управление по целям (конечным результатам) и по точкам роста (инновационным прорывам), это постоянная модернизация систем административного и корпоративного управления, это развитие информационных технологий, это, наконец, особое внимание к «человеческому фактору» – творцу, носителю и двигателю инновации (поддержка малого бизнеса, автономизация подразделений корпораций в виде центров прибыли, децентрализация управления и многое другое). Относительно малого бизнеса надо сказать особо, поскольку часто забывают о причинах и механизмах, его порождающих, а потому терпят неудачу в попытках создать его и получить ожидаемый социально-экономический успех. Банальностью стал тезис о том, что малый бизнес инновативен, что он позволяет людям с предпринимательской жилкой и инноваторам в науке и практике реализовать себя, что поддержка малого бизнеса ведет к появлению новых рабочих мест и дает дополнительные налоговые доходы бюджету. Однако надо помнить, что малый бизнес является прежде всего производным элементом в пространстве инновационно организованной деятельности, лидерами которой являются крупные фирмы. Наиболее значимая для инновационных процессов часть малого бизнеса порождена именно производственными и НИОКРа задачами, а не торговым бизнесом, как это случилось в нашей стране. Подобные малые фирмы образуют сеть или «ткань», специфическую инфраструктуру, которая позволяет эффективно и оперативно работать крупным фирмам, дополняя ее собственные подразделения. Таким образом, малый бизнес является продолжением и элементом инновационной деятельности крупных фирм, а государство при этом поддерживает малый бизнес в том числе за его другие позитивные социально-экономические черты. Государственная поддержка малого бизнеса как такового, без понимания того, в какие производственные структуры он вписан, оказывается мало результативной как для малых фирм и для государства, так и для развития инновационной деятельности в стране.
Отметим, что именно инновационный подход к организации производственно-экономической сферы создал общество «массового потребления» с его средним классом. В советскую эпоху этому понятию придали негативный оттенок, не очень понимая суть дела. Если в свое время многие рыночные производители ориентировались на состоятельного покупателя, то в связи с задачей постоянного воссоздания и увеличения числа новых покупателей инновационные фирмы сделали ставку на массового покупателя, на формирование его потребностей. Массовый потребитель в виде растущего среднего класса тем самым был включен в гонку расширяющегося и обновляющегося товарного потока.

Советская экономическая система развалилась, проиграв конкуренцию с инновационной рыночной экономикой. В определенной мере централизованная социалистическая система хозяйствования предвосхитила элементы инновационного механизма развития. Еще до Отечественной войны формируются крупные Научно-производственные объединения (НПО), в которых соединены научные исследования, опытные конструкторско-технологические разработки и производственные ресурсы. В эту систему интегрировались отраслевые Академии наук, работающие в том числе по прямым заказам производства, прежде всего военного. Однако при этом отсутствовали главные факторы, обусловившие переход к инновационной стратегии западных фирм – жесткая рыночная конкуренция производителей на массовом потребительском рынке, проблемы удержания доли рынка и падения нормы прибыли в условиях роста технической вооруженности производства. В рамках плановой экономики, в частности, планового распределения всего и вся, советские предприятия, производившие продукцию массового спроса, поддерживали выгодную для себя ситуацию тотального потребительского дефицита и не были заинтересованы не только в инновационной деятельности, но даже в росте производительности труда и в повышении качества продукции. (Рост производительности для предприятия оборачивался увеличением плана выпуска продукции, а административное подстегивание этого роста за счет увеличения плановых показателей приводило к падению качества продукции, на что все менее обращали внимание как производители, так и контролирующие органы). В этой ситуации многочисленные открытия и изобретения в области НИОКР не имели спроса со стороны промышленности и нуждались в особых усилиях по их «внедрению». При этом не надо переоценивать мощь и качество отечественных НИОКР в структуре советских НПО. В значительной части конструкторы и работающие в связке с ними ученые были заняты тем, что занимались копированием западных «образцов», разбирая их на части, расшифровывая патенты (благо, внутри станы не действовали международные законы по защите авторских прав) или занимаясь техническим шпионажем.
Важная часть отечественной продукции все же оказывалась в конкурентной ситуации, соревнуясь с аналогичной зарубежной продукцией. Речь идет о вооружениях, которые должны были быть конкурентоспособны как на торговых рынках, так и в ситуациях военных конфликтов. Конкуренция между оборонными фирмами, причем очень жесткая, создавалась и внутри страны за счет их дублирования, что, как мы увидим ниже, вступало в противоречие с основным механизмом организации социалистического народного хозяйства. Но, в отличие от Запада, все многопоколенные инновации в этой области осуществлялись вне экономических соображений по поводу нормы прибыли или доли рынка в условиях плотной конкуренции. Именно поэтому таким тяжелым делом оказалась конверсия ВПК, его выход на рынок гражданской продукции с, казалось бы, готовыми изделиями двойного назначения. Достижения в этой области были получены за счет экстенсивных методов, истощающих совокупные ресурсы страны, как людские, так и материальные, экологические и иные. Об этом свидетельствуют в том числе такие цифры: каждый четвертый инженер в мире был советским, также как и ученый и врач. Мы первенствовали по числу изобретений и рационализаторских предложений, однако не могли выйти на мировые рынки с высокотехнологичной наукоемкой продукцией, торгуя все тем же сырьем. Даже военная продукция в основном отдавалась даром странам третьего мира по политическим соображениям.
Экстенсивный характер советского народного хозяйства не был случаен, но обуславливался организационной моделью построения социалистической экономики, заложенной ее творцами. Одним из главных в этой модели был принцип конвейерной организации производства. Складывание системы производства в нашей стране происходило тогда, когда не стоял вопрос — что производить. Важно было произвести из­вестные виды продукции: «ситчик... комсомолкам», 100 тысяч тракторов деревне, чтобы она пошла за большевиками, миллионы киловатт-часов электроэнергии, которые, наряду с советской властью, должны обеспечить победу коммунизма, и т.д. Причем надлежало сделать это быстро, экономно и эффективно, демонстри­руя новые принципы хозяйствования. В качестве модели была, фактически, принята схема конвейера с его идеальной – с технической и управленческой точек зре­ния – организацией труда: «изделия» (машины, строительные сооружения, электро и радиоприборы) разбиваются на части-элементы, и включенные в ту или иную единую цепочку «заготовительные» цеха производят комплектующие элементы, с тем, чтобы собрать то или иное целое. И если на Западе конвейерная организация производства ограничивалась рамками отдельных заводов, а капиталистическое производство в целом продолжало жить по «стихийным», с социалистической точки зрения, законам рынка, то при нашей централизации управления всё народное хозяйство было по­строено по конвейерному принципу, который позволил создать механизм тотального планирования.
Развитие в конвейерной системе возможно за счет двух механизмов. Во-первых, можно совершенствовать каждый элемент и тем самым изделие в целом, но лишь только в той мере, в какой это не потребует серьезных изменений соседних элементов и не повлияет на работу всего конвейера. Радикальное же новшество в сложившейся конвейрной системе невозможно. Тем не менее, во-вторых, радикальное новшество все же может появиться за счет выстраивания рядом со старыми новой конвейерной «нитки» в комплекте с ее сервисом (так создавались ракеты, ядерное оружие и т.п.). Этот экстенсивный способ роста предполагает возможность черпать откуда-то ресурсы на создание новых конвейерных «ниток». Реально средства черпались за счет других хозяйственных подсистем, прежде всего деревни, и беспощадной эксплуатации природных ресурсов. Неизбежный характер такой поликонвейерной системы – относительная автономность каждого конвейера, феномен так называемой ведомственной разобщенности и натурализации хозяйства каждого из них. Поскольку самыми сложными оказывались межконвейерные связи, каждый конвейер обрастал всем необходимым для себя сервисом по законам натурального хозяйства. В итоге формировалась затратная система с многократным дублированием продуктивной деятельности, способная к экстенсивному росту, в которой если что-то и развивалось, то за счет истощения своих других частей.
До определенного момента советская система не только конкурировала с Западом, а и местами обходила его, поскольку позволяла принудительно концентрировать усилия всей системы на отдельных частях, перераспределять ресурсы в ее пользу. Именно этот механизм позволил стране выиграть Великую Оте­чественную войну. Но эта принудительно-распредели­тельная система прямого «управления» с ее частичными улучшениями и самоуничтожением собственных частей ради решения приоритетных задач не смогла выдержать конкуренцию с таким мощным «взрывным» механизмом развития, как инновационное поведение свободных про­изводителей, поддержанное системой государственного регулирования и финансирования. С системой, в которой множество самых раз­ных субъектов экономической, а по сути дела социально-экономической деятельности исповедуют общую стратегию развития и – при всей их разнородности и конкурентности – работают друг на друга.

Как советские экономисты ввели в заблуждение партию и правительство. В ответ на новые реалии рыночной экономики в советской науке была создана концепции Научно-технического прогресса (НТП). Отечественная экономическая элита догадывалась об источниках инновационного бума на Западе и трезво оценивала связанное с ним положение Союза на мировой сцене, но не спешила сообщать о нем партийным лидерам, не рискуя, с одной стороны, своим привилегированным положением, а, с другой, понимая невозможность радикальной трансформации советской системы. В качестве паллиатива экономистами был сотворен, а философами подхвачен миф о ХХ веке, сумевшем превратить науку в производительную силу, которая невиданным образом ускорила «техническое» развитие общества. Ускорила не осознанная инновационная политика субъектов развитого капиталистического рынка в послевоенный период, а некая естественная сила двадцатого столетия, диалектический переход количества науки в ее новое качество. К прискорбию советских лидеров, диалектика нового века захватила и капиталистические страны и там почему-то проявила себя особенно сильно. Дело дошло до требования со стороны руководства страны перенять инновационный научно-технический опыт Запада – отсекая его, однако, от рыночной экономики. Соответственно, осуществляли это старыми советскими способами – создавая новые административно- управленческие надстройки, разрабатывая методики оценки инновационности предприятий, вводя новые системы плановых показателей, конструируя причудливые системы материального поощрения и стимулирования предприятий и персонала. В том числе не была забыта и фундаментальная наука. Как показала история, всего этого оказалось мало, поскольку конвейерная советская система была в принципе несовместима с высококонкурентным рынком, вне которого инновационная стратегия фирм теряет смысл.

Что нам предлагают. Ныне претендовавшая на мировое первенство директивная советская экономическая система основательно разрушена, притом, что нам далеко и до развитого капиталистического рынка. В ситуации, когда для возрождающейся России жизненно важной становится игра на равных с участниками этого рынка, может показаться заманчивым путь воспроизводства старых образцов, правда, не подлинных, а поэтизируемых по мере удаления исторической ретроспективы. В области построения эффективной инновационной экономики, оказавшейся критичной для советской системы, временные и финансовые потери на такой эксперимент могут иметь необратимые последствия. Но этот путь, фактически, предлагает М.В. Ковальчук, утверждая, со ссылкой на советскую оборонную промышленность, о существовании в СССР основанной на знаниях инновационной экономики. Развивая этот тезис, он, в частности, говорит, что «инновационная экономика СССР была мощным плацдармом, который при переходе от административной к рыночной экономике мог обеспечить быстрый запуск потребительского рынка наукоемкой продукции. Однако этого не произошло в силу ряда объективных и субъективных причин. Западные государства, опасаясь появления нового мощного игрока на глобальном рынке высокотехнологичной продукции, всячески способствовали развалу инновационной системы СССР». Здесь поменяны местами причина и следствие, поскольку не происки Запада, а отсутствие инновационной рыночной экономики и принципиальные трудности с ее запуском – даже при наличии наукоемкой продукции, и послужили главным фактором развала СССР, а теперь не позволяют нашей стране стать передовой технологической державой.
Озвученный директором РНЦ «Курчатовский институт» подход к построению инновационной экономики в России можно считать одним из многих, если бы Центр не был выбран в качестве головной организации по координации работ в области нанотехнологий – декларируемой в качестве локомотива отечественной инновационной экономики. С этой точки зрения каждый из тезисов обширного интервью представляет значительный интерес. Однако я вынужден остановиться лишь на его ключевых положениях. Лейтмотивом интервью является базисное для советской концепции НТП утверждение об особой роли науки, ставшей производительной силой в ХХ веке и, соответственно. И, как и в советском варианте, отсутствует ключевая проблема – каковы условия появления у отечественных фирм инновационной рыночной стратегии, в рамках которой оказались бы востребованы научные и высокотехнологичные разработки. «Все развитие нашей цивилизации, по сути, есть внедрение инноваций, начиная с Каменного века, когда первобытный человек привязал к палке камень и изобрел первый топор... Инновации всегда были, есть и будут. Но инновационная экономика – это принципиально другое. Она может существовать только в той формации, в которой наука является неотъемлемой частью промышленного производства и непосредственной производительной силой… Вплоть до ХХ века наука и промышленность жили независимо друг от друга. Время, которое требовалось для того, чтобы придуманное новшество стало частью экономики, могло быть бесконечно долгим, так как наука практически не была связана с повседневной жизнью. В постиндустриальном обществе время от рождения идеи до ее внедрения стремится к нулю. Внедрение идет с колес – компьютер и мобильный телефон становятся устаревшими в тот момент, когда их выпустили».
Мысль о внезапном срастании науки с производством в ХХ веке и о роли этого феномена для появления инновационной экономики не ограничивается областью теории НТП, а становится руководством к действию, закрепляется организационно. В советской модели предполагалось, что соединение креативной, по определению, науки (НИОКР, поскольку фундаментальные исследования велись главным образом по линии Академии Наук СССР) с более консервативным производством в структуре НПО должно вести к развитию последнего. Организационно это выражалось в определенном главенстве подразделения НИОКР, хотя различие интересов между ним и производственной частью приводило к разномасштабным конфликтам. Но в любом случае решающей оказывалась позиция контролирующего ведомства. Сегодня же, в условиях сокращения государственного регулирования, в том числе по отношению к финансовым потокам, доминирующее положение того или иного другого участника инновационного процесса приобретает особое значение. И дело не в том, что половина бюджетных средств часто исчезает по дороге к адресату, поскольку с этой точки зрения безразлично, кто же будет рулить проектом по развитию инновационной экономики в нашей стране. Суть в том, что в нынешней, инициированной сверху, со стороны государства попытке создать инновационную экономику присутствует намерение возложить ведущую роль на фундаментальную науку – важный, но не ключевой в управленческом плане элемент инновационного процесса. Об этом намерении говорит М.В. Ковальчук, возглавляющий главный пилотный проект по развития инноваций в нашей стране: «Существует правительственная комиссия по высоким технологиям и инновациям, которая определяет стратегию развития. Утверждена программа фундаментальных исследований на 5 лет. Выбрана головная научная организация по координации работ в области нанотехнологий и наноматериалов - РНЦ "Курчатовский институт". Выстраивается Национальная нанотехнологическая сеть. Создана государственная корпорация "Роснано", в которую бюджет внес крупные средства. "Роснано" - это, по существу, финансовый "протез", необходимый из-за дефицита частных вложений и затянувшегося налаживания рыночных механизмов. Прямые государственные инвестиции и те средства, которыми располагает "Роснано", должны быть использованы синхронно для стимулирования бизнеса. Этот "двойной ключ" должен запустить инновационные процессы в стратегически важной для страны области нанотехнологий. Координация могла бы осуществляться через Национальные исследовательские центры, обладающие правами, которые обеспечивают реализацию полного инновационного цикла. В апреле 2008 года был подписан Указ президента РФ о пилотном проекте по созданию Национального исследовательского центра "Курчатовский институт". Задачи Курчатовского института такие: собственные научно-технологические исследования и создание продукции и технологий, а также организация полного инновационного цикла в области нанотехнологий и энергетики… По результатам пилотного проекта в России можно создать 5-10 подобных центров по важнейшим направлениям. Национальные исследовательские центры и государственные корпорации создадут инновационные дуэты - как в парном катании. Такие слаженные дуэты помогут, наконец, снять главный тормоз на пути инновационной экономики.»
Таким образом, Научный Центр, основная деятельность которого лежит в области фундаментальной науки и создания соответствующих технологий должен на государственные деньги организовать полный инновационный цикл в области нанотехнологий и энергетики (предполагается вероятно, что тем самым будет заложен фундамент отечественной инновационной экономики). Симптоматично, что бизнес в этой модели – причем в форме государственных же корпораций – должен быть «простимулирован» на государственные деньги – вероятно, как это имело место и в советской экономике, простимулирован к «внедрению» идущих от науки новых технологий. (Если эта догадка верна, то в какой-то мере проясняется таинственный тезис о необходимости «создавать свой внутренний рынок наукоемкой продукции, который сделает нас привлекательными для мирового рынка высоких технологий и позволит нам вырастить свои национальные высокотехнологические компании, конкурентоспособные на глобальных рынках.» Тезис тем более странный, что спрос на такую продукцию в нашей стране есть, только заполняется не нами.)
Определенные результаты такого подхода проявляются уже сегодня. В опубликованной 29 декабря минувшего (2008) года на сайте http://www.nanonewsnet.ru/ статье «Нанотехнологии не помогут российской экономике» говорится в том числе следующее: «Государственные вложения в РОСНАНО не позволят России преодолеть кризис за счет выигрышей, приобретенных благодаря нанотехнологиям. Вместо выхода на инновационный путь развития, страна получит крупные издержки на PR несуществующей технологической модернизации. К такому заключению пришли специалисты Института глобализации и социальных движений (ИГСО). Для реальных технологических прорывов России нужен не один бюрократический проект, а масштабное инвестирование средств в фундаментальные научные разработки. Только целый ряд разнонаправленных научных прорывов поможет преодолеть хозяйственный кризис, усугубляемый сырьевой ориентацией отечественной экономики, сообщается в пресс-релизе ИГСО.» Статья верна в том смысле, что никакие вложения не являются достаточными для фундаментальной науки, но ошибается, полагая что масштабные вложения в нее – финансирование не одного, а множества бюрократических проектов позволят преодолеть хозяйственный кризис, вызванный отсутствием инновационной экономики.
В предлагаемой модели, как и в концепции НТП, центральное место наряду с наукой, а фактически над нею отводится государству. Мы уже видели, что государству, в отсутствие частных инвестиций, предложена роль основного, а точнее единственного донора проекта «инновационная экономика». Национальную специфику такого положения дел М.В. Ковальчук усматривает в следующем: «На нанотехнологии бюджет выделил не меньше средств, чем в самых богатых странах, но на Западе нанотехнологии получают еще столько же от частных компаний, а у нас этот источник отсутствует, российский бизнес активно не вкладывается в инновации. Процесс не может развиться спонтанно, без помощи государства, которое должно взять на себя функции формирования рынка через госзаказ, нацпроекты, создание структур типа госкорпораций.»
Но финансового донорства недостаточно. Государство, как и в советской модели, видится главным организатором инновационных процессов: «Наука и экономика в современной России не связаны друг с другом, живут сами по себе. Во взаимоотношениях триады государство - наука - бизнес - все элементы независимы, и за 15 лет рынок их объединить не смог. У звеньев этой цепи нет единой цели, нет и координатора, каким в СССР был Госкомитет по науке и технике… Главная причина – межведомственная разобщённость, отсутствие координатора с властными полномочиями. Есть научные программы в Минобрнауки, Минпроме, Минсельхозе, Минздраве, Минтрансе, Роскосмосе и Росатоме. Но в России сегодня нет государственного органа, который был бы наделен возможностью координировать работу разных ведомств. В СССР была отлаженная система – отдел науки ЦК КПСС, опираясь на экспертное сообщество, занимался стратегическим планированием, а Госкомитет по науке и технике формировал сквозные научные программы для разных ведомств и увязывал их в единый план.» Думаю, что эти тексты не нуждается в особом комментарии в свете сказанного о причинах провала советской административной инновационной модели.
В том, что столь тяжелую ношу приходится взваливать на государство, виновата … наука: «Самый главный момент. Обладая всеми необходимыми составными частями инновационной экономики, явного успеха в запуске потребительского сегмента высокотехнологичного рынка мы не добились. Благодаря усилиям государства, начался подъем в стратегических областях экономики, связанных с энергетикой (в первую очередь с атомной), с авиацией, судостроением. Наиболее успешно развитие происходит в областях, где наука и производство сохранили реальные связи. Но в основном наука закрылась в "капсуле" и существует сама по себе, почти никак не связанная с экономикой. Сегодня нам жизненно необходимы государственные решения, механизмы для практического объединения науки и экономики.» Еще точнее, виновата не наука как таковая, а ее отечественные представители: «За 15 лет попыток внедрения венчурного бизнеса в России можно сделать однозначный вывод: этим путем инновационную экономику у нас не построишь. В значительной мере это связано с тем, что воспитанный на советских идеалах научный сотрудник не желает продавать свои идеи подозрительным для него "венчуристам". Он верит только государству и "сберкассе" и предпочитает оставаться пусть бедным, но гордым. Венчурный бизнес, который превозносили до небес в 1990-х годах, доказал свою непривлекательность для нынешнего поколения российских ученых, имеющих советскую ментальность.» Иначе говоря, виновата советская ментальность той небольшой части научного сообщества, которая осталась в России, а не уехала на Запад, преодолевая эту ментальность и широко торгуя своими новаторскими разработками и интеллектом, которые почему-то оказались нужны тамошнему производству.
Ссылка на советскую ментальность вообще оказывается очень удобной, чтобы объяснить очередные неудачи с переносом Западного опыта – теперь уже в условиях пусть и специфического, но все же рынка. В ответ на вопрос корреспондента Известий: «Западный опыт по части создания инновационных структур мы осваиваем уже несколько лет - в России создаются венчурные фонды, технопарки, бизнес-инкубаторы. Ощущение, что ожиданий больше, чем результатов.» был получен ответ: «Попытки использовать известные западные схемы, венчурные механизмы, в наших условиях не привели к прорыву. (Далее следует приведенный выше тезис о советском менталитете наших ученых как причине неудач с венчурными фондами) …. Надо создавать адекватные нашим условиям и менталитету инновационные механизмы, а не стараться сделать кальку с инновационной модели других стран.» Таким образом, снимается поиск причин неудач с освоением инновационных механизмов в специфических особенностях той экономической системы, которую мы сумели построить (и здесь действительно надо говорить о нашей специфике). Вместо развернутой проблематизации сложившегося положения дел предлагается очередное готовое решение, призванное воспроизвести (неудачный!) советский опыт в условиях, еще менее для него пригодных.
Очевидны последствия этой модели, коль скоро она действительно продвинется в реализации. Вкладывая средства в фундаментальные исследования и связанные с ними технологические разработки, мы вновь сделаем щедрый подарок Западу, западным инновационным корпорациям, которые с удовольствием купят наших ученых, что значительно дешевле покупки патентов. А далее с изделиями Hi-Tech’а придут на наш рынок, оставив на нашу долю добычу сырья, благо, что у нас его много.

Инновации и технологии. Обсуждая родившийся в современном высококонкурентном рынке инновационный подход и его советскую антитезу с ее новейшей репликой, я практически ничего не говорил о столь популярной ныне связке инноваций и высоких технологий. (Ею занята упомянутая правительственная комиссия, возглавляемая М. Ковальчуком.) Это относительно молодая модернизация классического инновационного подхода, рассчитанная на преодоление его «родимых» капиталистических пятен. Цель любых фирм и корпораций, в том числе инновационных, – прибыль, ради которой широко используется наука. Однако они не берут, да и не должны брать на себя ответственность за судьбу научной сферы и тем более фундаментальной науки, отдачу от которой можно ждать десятилетиями. Содержание капиталоемкой науки по-прежнему остается за государством, чьи задачи лишь усложняются в связи с инновационной организацией экономики. Сегодня мало поддерживать науку как безусловную общественную ценность (на деле главным образом финансируя запросы военных); надо выделить ее приоритетные – с точки зрения будущих инноваций – стратегические направления и тем самым гарантировать конкурентоспособность страны в глобальном масштабе. Традиционный предметный принцип организации науки для этой цели мало пригоден, поскольку инженерно-производственная деятельность, где собственно и создается новый рыночный продукт, устроена иначе. (В этом одна из причин трудностей по «внедрению» научных открытий.) Именно эта деятельность продиктовала организации и управлению всей инновационной цепочкой собственный принцип – технологический, который, как оказалось, не противоречит науке и способен дать ей новые возможности для развития. Есть опасность, с одной стороны, чисто номинальной, фасадной модернизации науки (ряды нанотехнологов растут на глазах, и их скорейшего роста ждет, требует верх), а с другой – уверенности инженерно-производственного дивизиона в том, что перед ним задача перестройки собственной деятельности при этом не стоит. Обсуждение технологической организации всей инновационной цепочки требует, таким образом, серьезного продолжения. Но оно никак не снимает поднятых мною предваряющих проблем отечественной инноватики.

Сазонов Б.В.Статьи по инновационной проблематике. 1980-2009.

Наумова Н.Ф.
"Рецидивирующая модернизация России - беда, вина или ресурс человечества?".М:1999.

Аннотация. В монографии рассматриваются особенности сознания и поведения человека, характерные для рецидивирующей, периодически возвращающейся модернизации `вдогонку` с ее тяжелыми социальными последствиями. На основании анализа мирового опыта модернизаций обосновывается гипотеза о `вечно догоняющем развитии` как исторической альтернативе, а не просто отставании. Выделены стандартные ошибки социального управления при осуществлении модернизаций `вдогонку`. Проведен эмпирический анализ динамики характерных для такой модернизации социальных процессов: восприятия человеком сдвигов в социальной структуре и в оценке им своих социальных перспектив; социальной интеграции; терпения; молчания как ухода из поля навязанных коммуникаций; переживания социального времени. Описываемые особенности сознания рассматриваются как `ответ` на модернизацию, которая интерпретируется как вызов истории, формируемый не столько творческим меньшинством, сколько большинством населения.
Интервью с Ниной Федоровной(1999).

Труды исследовательского проекта "Нововведения в организациях". ВНИИСИ.1978-1987.Москва. Отв.ред.Н.И.Лапин:

"Инновационные процессы".1982.Труды конференции:
Раздел I. Теоретико-методологические проблемы исследования организации инновационных процессов
Н. И. Лапин. Интенсификация инновационных процессов — стратегическая задача теории и практики 'Нововведений
Б. В. Сазонов. Проблема построения общей теории инновационных процессов
A. Г. Кругликов. Некоторые методологические проблемы исследования структуры инновационного процесса
B. С. Толстой. Ускорение процесса нововведений посредством проектирования предиктивных отношений
Раздел П. Прикладной анализ предпосылок и организации инновационного процесса
М. С. Сморчкова, Р. М. Штейнбок. Механизм реализации научно-технических достижений в масштабах народного хозяйства (опыт «Энерготехпрома»)
В. С. Дудченко. Динамика ситуационных структур в инновационном процессе
Л. Я. Шкоп. Организационный механизм управления нововведением (на приме­ре развития бригадных форм в промышленности)
Т. А. Эленурм, Э. Э. Терк. Процессуальный анализ инновационных проблем
Г. А. Моченое. Роль социально-психологического климата в процессах нововве дений
Л. П. Мартынова. К построению системы итеративного оценивания (СИО) деятельности руководителя коллектива (методология экспериментальной ста­дии нововведения)
Раздел III. Организация и исследование инновационных процессов за рубежом
А. О. Монфор. Инновационная политика капиталистических стран: состояние и тенденции
Н. П. Степанов. Использование моделирования как метода исследования процес­са нововведения (по материалам зарубежной экономической литературы)

"Нововведения в организациях".1983.Труды конференции:
ПРЕДИСЛОВИЕ
Раздел I. Проблемы и методы интенсификации нововведений
Б. В. Сазонов. Проблемы и пути интенсификации инновационных процессов
С. К. Ефремов. Интенсификация производства и активность инновационных потоков в народном хозяйстве
М. С. Сморчкова. Экономическая эффективность и целевые функции специализированных организаций по реализации новой техники
Г. П. Щедровицкий, С. И. Котельников. Организационно-деятельностная игра как новая форма организации и метод развития коллективной мыследеятельности
В. С. Дудченко. Инновационная игра как метод исследования и развития организаций
Н. П. Степанов. Проблемы и методы исследования процесса распространения нововведений (по данным зарубежной научной литературы)
. Раздел II. Эмпирические исследования отдельных случаев нововведений и этапов инновационного процесса
A. И. Пригожин. Социально-организационные проблемы комплексных ново­введений в разведке нефти и газа (анализ случая)
B. С. Толстой. Развитие внутриорганизационных и межорганизационных от­ношений в связи с внедрением новшеств (анализ результатов эмпирического исследования)
Б. В. Сазонов. Социально-организационные проблемы комплексных нововве­дений в области электроосветительной аппаратуры (анализ случая)
. . . Я. Л. Эйдельман. Бригадная форма организации труда как организационное нововведение

"Проблемы интенсификации и диагностики нововведений".1984.Труды конференции:
Предисловие
Раздел I. Общие проблемы интенсификации нововведений
Б. В. Сазонов. Несколько замечаний к понятию «интенсивное нововведение»
А. И. Пригожин. Интенсификация как категория инноватики
Раздел П. Инновационный процесс и возможности его интенсификации
Н. И. Лапин. Концепция комплексного анализа крупномасштабного инновационного потока (на примере микропроцессорной техники)
М. А. Марушкина, В. Л. Тамбовцев. Уровневая модель в анализе инновацион­ного процесса
И. В. Блауберг, А. А. Игнатьев, Э. М. Мирский. Научное знание в системе инновационного процесса
С. К. Ефремов. Соотношение централизованно регулируемых и инициативных взаимодействий подразделений организации в процессе организационного развития
Ю. А. Прохоров, Я- Л. Эйдельман. Влияние структуры служебных требований на инновационную активность работников
Н. П. Степанов. Проблемы восприятия нововведений (анализ зарубежной ли­тературы)
Раздел III. К разработке методов диагностики нововведений
Б. В. Сазонов. Структура комплексной диагностики инновационных процессов
Я. Лейманн. Диагностика в организационных нововведениях (консультационный аспект)
А. И. Яблонский. Параметрическая оптимизация как метод планирования си­стемы научных разработок
Б. А. Минин, А. И. Яблонский. Оценка интегрального потенциала нововведений на ранних этапах их создания
Б. А. Минин. О возможности количественной оценки срока моральной жизни научно-технических достижений
Раздел IV. Вопросы обучения управлению инновационными процессами
Т. Эленурм. Управление инновационными процессами в организациях как предмет обучения руководителей и специалистов
Нововведения как фактор развития.1987.
Проектирование и организация нововведений.1987.
Методы активизвации инновационных процессов.1988.