К истории создания московской экономико-математической школы

Академик Василий Сергеевич Немчинов.

А.Аникин."Василий Леонтьев или Экономика на шахматной доске"
Основные даты жизни В.Леонтьева

Лев Канторович.
Предисловие к книге "Л.В.Канторович: человек и ученый". Л.В. Канторович: человек и ученый.
Посвящается 50-летнему юбилею кафедры ММАЭ Экономического факультета МГУ.

Господи, дай мне силы сделать то, что сделать невозможно,
Господи, дай мне мужество принять то, что принять невозможно,
Господи, и научи меня отделять одно от другого!
Молитва мытаря.

Cоздание экономико-математической школы (середина 1950-х - середина 1960-х годов):возрождение исследований по применению математики в экономике.(Отрывок из книги А.А.Белых "История российских экономико-математических исследований.Первые сто лет")

Оживление в экономической науке началось вскоре после смерти И. В. Сталина. В 1954 г. был опубликован первый советский учебник по политической экономии, в котором, в частности, признавалось действие при социализме закона стоимости. Очень важным было то, что после длительного перерыва в экономическую науку постепенно возвращалось понятие полезности. Существенную роль в этом процессе сыграл С. Г. Струмилин [Струмилин, 1954], но особо следует выделить работы А. А. Конюса [Конюс, 1953, 1954, 1957]. Признаком происходящих позитивных сдвигов было изменение отношения к кибернетике. В 1953-1954 гг. кибернетика считалась идеологически неприемлемой наукой. В пятом номере журнала «Вопросы философии» в 1953 г. была напечатана статья «Кому служит кибернетика», подписанная псевдонимом «Материалист». В статье утверждалось, что «по мнению Винера, деятельность вычислительных машин дает ключ к познанию самых разнообразных природных и общественных явлений. Эта в корне порочная идея послужила Винеру основанием для создания новой „Науки" — кибернетики» [Материалист, с. 212]. В изданном в 1954 г. «Кратком философском словаре» была помещена статья о кибернетике, в которой она называлась «реакционной лженаукой» и отождествлялась с «всеобщей организационной наукой» [Кибернетика, 1954, с. 237].
Однако, идеологического разгрома кибернетики, такого, какой произошел в генетике, не произошло. Два фактора сыграли свою положительную роль. Во-первых, обстановка в стране после смерти И. В. Сталина начала постепенно меняться. Во-вторых, исследованиями в области кибернетики, вычислительных машин и программирования, занимались в основном военные. Ими были написаны все книги по этому направлению, выпущенные во второй половине 50-х годов [Поспелов, 1998, с. 10]. Отметим, что один из главных организаторов исследований в области кибернетики, крупный ученый А. И. Берг занимал в 1953-1957 г. пост заместителя министра обороны СССР (в 1937 г. он был арестован и — редчайший случай — в 1940 г. добился освобождения и восстановления в воинском звании) [Очерки истории информатики, 1998, с. 551]. Практические задачи укрепления обороноспособности страны требовали не прекращения, а расширения работ в области кибернетики. История борьбы за признание кибернетики подробно описана Д. А. Поспеловым в статье «Становление информатики в России» [Поспелов, 1998].
Последней «антикибернетической» работой была статья [Гладков, 1955], которой кибернетики критиковались за «избитые идейки» А. А. Богданова. Действительно, пока теории А. А. Богданова воспринимались негативно, наличие у него кибернетических идей мешало признанию новой науки. Однако уже к 1955 г. произошел перелом, показателем которого являлись публикации статей [Кольман, 1955] и [Соболев, Китов, Ляпунов, 1955]. При допечатке в 1955 году тиража «Краткого философского словаря» текст статьи «Кибернетика» был изъят. В СССР быстро развивалась отечественная вычислительная техника. В 1955 г. был создан Вычислительный центр АН СССР, появились предложения по использованию ЭВМ в экономических расчетах.
Если в 30-е годы математика дольше всего использовалась в статистике, то в 50-е годы именно со статистики началась официальное её признание. В материалах научного совещания статистиков, прошедшего в 1954 г., отмечалось, что «статистика в некоторых случаях с пользой применяет методы математической статистики» [Обзор научного совещания..., 1954, с. 106].
Изменения в экономической науке определялись общей обстановкой в стране. Важным этапом стал XX съезд КПСС, на котором критиковалось застойное состояние экономической науки и отмечалось, что экономисты -должны изучать статистику, закон стоимости [XX съезд..., 1956, т. 1, с. 283-284, 324]. Рост требований к экономической науке был обусловлен новыми задачами, стоящими перед экономикой. Необходимо было обеспечить экономический рост, добиться подъема благосостояния, увеличить роль экономических стимулов к труду. Экономика стала значительно более сложной, чем в 30-е годы, системой, а методы управления почти не менялись. Требовались новые подходы, от экономистов ждали четких практических рекомендаций. В этот период популярной была идея о том, что экономическая наука должна стать точной. Это в значительной мерс способствовало признанию полезности применения математики в экономике.
Еще одной приметой перемен стал выход учебника А. Я. Боярского «Математика для экономистов» [Боярский, 1957]. Собственно, это был учебник по математической статистике с некоторыми экономическими примерами, но он интересен защитой необходимости использования математики для анализа экономических явдений. Отметим, что когда впо- следствии А. Я. Боярский начал активно выступать против Л. В. Канторовича, в одной зарубежной публикации утверждалось, что А. Я. Боярский, критиковавший в 30-е годы В. А. Базарова, и А. Я. Боярский, критикующий Л. В. Канторовича — разные люди [DoЬЬ, 1964, р. 206].
На развитие экономической науки существенное влияние оказывали изменения в системе управления. В 1957 г. был осуществлен переход от системы отраслевых министерств к совнархозам. В связи с этим на XXI съезде КПСС Н. С. Хрущев утверждал, что «важнейшим фактором, ускоряющим развитие хозяйства, явилась перестройка управления промышленностью и строительством» [Внеочередной XXI съезд КПСС, 1959, т. 1] с. 14]. Переход к совнархозам сделал более актуальными проблемы регионального планирования, что впоследствии содействовало созданию региональных межотраслевых балансов.
Уже в этот период экономисты-математики начали активно выступать за преобразование самой экономической науки. Прежде всего это выражалось в требовании действительно признать закон стоимости. Так, Л. В. Канторович, выступая на общем заседании Академии наук СССР, резко критиковал специалистов по политической экономии, которые не могли объяснить механизм действия закона стоимости при социализме, и как новейшие открытия выдвигали положения о том, что «средства производства являются товарами особого рода» и что «закон стоимости не действует, а только воздействует» [Канторович, 1959, с. 60].
В 1958 г. В. С. Немчинов организовал в АН СССР первую в стране Лабораторию экономико-математических методов [Планирование и экономико-математические методы, 1964, с. 17]. Тем самым начали создаваться организационные основы советской экономико-математической школы. Число экономистов, интересующихся применением математики в экономике и разбирающихся в этом, стало быстро расти. Полезным для советских экономистов оказалось ознакомление с западным опытом применения математики в экономике, сопровождаемое переводом на русский язык ряда важнейших работ [Леонтьев, Ченери, Кларк, 1958], [Линейные неравенства..., 1959]. Однако, роль западной науки в развитии отечественных исследований трактовалась по-разному.
Советские ученые и, в частности, В. С. Немчинов, подчеркивали российские и марксистские корни экономико-математических исследований (работы В. К. Дмитриева, баланс народного хозяйства за 1923-24 год, подготовленный ЦСУ — подробнее об этом — см. § 2 этой главы). Иной была трактовка многих западных ученых, доказывавших, что математические методы были в основном заимствованы на Западе (см., например, [Leontief, 1960]). При таком подходе, в частности, заслуги Л. В. Канторовича хотя и не отрицались, но подчеркивалось, что его идеи долгое время не находили признания в СССР. По нашему мнению, ближе к истине точка зрения М. Эллмана, который, признавая сильное влияние западных работ, считал, что на экономико-математические исследования в СССР в большой степени повлияли потребности развития планирования [Еllman, 1968, р. 133]. Разработками, которые не могли возникнуть на Западе, он считал теорию оптимального планирования и развитие В. В. Новожиловым марксистской политической экономии.
Переломным для отечественных экономико-математических исследований стал 1959г. В начале года президент АН СССР А.Н.Несмеянов писал, что вскоре «можно ожидать резкого повышения роли математики в науке, технике, планировании народного хозяйства» [Несмеянов, 1959, с. 51]. В этом же году вышли две книги, сыгравшие большую роль в развитии отечественной экономической науки. Первая из них — сборник «Применение математики в экономических исследованиях» [Применение..., 1959]. Сборник открывался статьей В. С. Немчинова, в которой доказывалась полезность использования экономико-математических методов. Он подчеркивал, что основоположники марксизма придавали большое значение применению математики в экономике и привел высказывание Н. Г. Чернышевского о математике (см. нашу работу, с. 6). По его мнению, предубеждение советских экономистов против математики было вызвано критическим отношением к буржуазным экономистам, неправильно использовавшим математику. Такое объяснение неверно, но для 1959 г. оно было полезным с политической точки зрения. В этом же томе была издана большая работа В. В. Новожилова «Измерение затрат и результатов в социалистическом хозяйстве», перепечатана работа Л. В. Канторовича 1939 г. и помещена его новая статья «Дальнейшее развитие математических методов и перспективы их применения в планировании и экономике». В ней он обосновывал применимость моделирования в экономике, подчеркивал, что с помощью адекватной математической модели и ее анализа возможно «вскрывать новые закономерности и устанавливать связи между ними, предсказывать новые явления» [Применение..., Леонтьев, Ченери, Кларк, 1959, с. 348].
Второй работой была книга Л. В. Канторовича «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов» (подробнее см. § 3 этой главы). Отметим, что эти публикации не только положили начало активным дискуссиям советских ученых о роли применения математики в экономике, но были высоко оценены на Западе. Характерна статья А. Цаубермана «Новые веянья в советском планировании», посвященная этим работам. Статья заканчивалась так: «Две рассмотренные книги сильно повлияли на общее состояние экономической науки и привели её на важный теоретический и концептуальный перекресток» [Zauberman, 1960, р. 121]. В этот период остро стала проблема кадров экономистов-математиков. Наряду с ведущими учеными — Л. В. Канторовичем, В. С. Немчиновым, В. В. Новожиловым — активную роль играли несколько экономистов-математиков, начинавших свою научную деятельность еще в 20-е годы — А. Л. Вайнштейн, Я. П. Герчук, А. А. Конюс. В 1953 г. был освобожден репрессированный в 1937 г. Г. А. Фельдман, но, будучи тяжело больным, он уже не занимался научной работой и умер в 1958 г. [Вайнштёйн, Ханин, 1968]. В связи с большим дефицитом кадров экономистов, владевших математическими методами, предпринимались меры по организации подготовки экономистов-математиков. Начало было положено в Ленинградском государственном университете, где в 1959/60 учебном году на экономическом факультете был организован VI курс, на котором получили математическую подготовку выпускники факультета, работники ряда НИИ Ленинграда, НИЭП Госплана СССР, а также ученые из ЧССР [Котов, Котелкин, 1960, с. 166]. Одновременно было создано учебное отделение экономической кибернетики, а в декабре 1959 г. — лаборатория экономико-математических методов [Бахрах, 1961, с. 157]. Кафедра математических расчетов была создана в Ленинградском университете в 1960 г., а в Московском университете в 1962 г. была открыта кафедра математических методов анализа экономики [Планирование и экономико-математические методы, 1964, с. 22]. В то же время происходило активное освоение математических методов экономистами. Важную роль в развитии советских экономико-математических исследований сыграло проходившее в апреле 1960 г. научное совещание о применении математических методов в экономических исследованиях и планировании, подготовку которого возглавлял В. С. Немчинов. В своем выступлении на пленарном заседании он отметил, что «количественный анализ экономики стал одним из „узких мест" советской экономической науки» [Немчинов, 1966, т. 3, с. 80-81]. Основными направлениями применения математики в экономической науке он назвал: 1) разработку теории плановых расчетов и математической методологии для оптимального планирования; 2) разработку межотраслевых и межрегиональных балансов; 3) математический анализ схемы расширенного воспроизводства; 4) оптимальное планирование работы транспорта; 5) решение технико-экономических задач; 6) применение математической статистики.
В докладе на совещании Л. В. Канторович отстаивал идею оптимального планирования. Один из его доводов основывался на традиционных соображениях. Сославшись на мысль В. И. Ленина о том, что при коммунизме все общественное производство будет подобно одной фабрике, он сделал вывод, что «оно, очевидно, будет планироваться как оптимальное», поскольку «рамки предприятия расширятся до границ всего общества» [Общие вопросы..., 1961, с. 83]. Построение коммунизма уже было объявлено «непосредственной практической задачей партии и народа» [Внеоче-редной XXI съезд КПСС, т. 1, с. 117], поэтому аргументация Л.В.Канторовича вполне соответствовала духу времени и была удобна для отстаивания идеи оптимального планирования.
В. В. Новожилов в своем докладе обосновывал необходимость использования математических методов тем, что преимущества социализма над капитализмом, от использования которых зависело решение основной задачи семилетки — ускорения экономического развития страны — имели свою количественную сторону (см. [Новожилов, 1972, с. 216-217]). В выступлениях участников совещания рассматривались и другие вопросы. Так, для коренного улучшения управления экономикой необходимо было, по мнению И. С. Брука, создание сети вычислительных центров по сбору, хранению и обработке информации [Общие вопросы..., 1961, с. 42]. Он правильно отметил, что только использование ЭВМ могло обеспечить широкое применение математических методов.
На совещании концепции Л. В. Канторовича и В. В. Новожилова подверглись критике П. С. Мстиславского, считавшего, что они извлекли из архива закон трудовых затрат и предельной полезности [Там же, с. 70]. Намек на влияние А. А. Богданова и Н. И. Бухарина, по-видимому, был связан с тем, что в модели В. В. Новожилова минимизировались суммарные затраты труда. Подробнее об этой модели, а также о соотношении идей этих ученых и теории предельной полезности мы будем писать ниже. Отметим, что в заключительном слове П. С. Мстиславский пытался доказать, что в 40-е годы он критиковал В. В. Новожилова «не за применение математических методов», поскольку всегда был их сторонником, а за «отождествление принципов социалистического хозяйства с принципами капиталистического хозяйства» [Там же, с. 258]. Естественным результатом быстрого развития экономико-математических исследований стало создание в 1963 г. на базе ряда научных учреждений АН СССР (Лаборатория экономико-математических методов, Отдел экономической математики Лаборатории программирования вычислительного центра, математическая группа Отдела экономической эффективности капитальных вложений Института Экономики) и научных учреждений Госплана СССР (Отдел транспортной кибернетики Института комплексных транспортных проблем, Лаборатория математических методов Совета по изучению производственных сил) Центрального экономико-математического института АН СССР во главе с Н. П. Федоренко [Организация..., 1963]. В 1965 г. начал выходить журнал института «Экономика и математические методы».
Характеризуя рассматриваемый период, Е. 3. Майминас писал: «Первый этап развития советской экономико-математической школы охватывает конец 50-х - начало 60-х годов. Это время становления, утверждения права на существование» [Майминас, 1974, с. 15]. Он отметил, что итоговой по основным разрабатывавшимся в этот период вопросам была дискуссия «Экономисты и математики за круглым столом», состоявшаяся к 1964 г. В предисловии к материалам дискуссии правильно отмечалось, что «трудно найти отрасль знаний, которая пострадала бы от культа личности больше, чем экономическая наука» [Экономисты и математики..., 1965 с. 9], и что хотя применение математических методов и ЭВМ служило одним из факторов повышения экономических исследований, оно встречало многочисленные возражения. Во-первых, математические методы якобы пригодны лишь для количественного анализа, главную же роль играет качественный анализ, поэтому они не могут помочь в решении важных задач. Во-вторых, утверждалось, что эти методы, и в частности методы оптимального программирования, основываются на положениях буржуазной экономической науки. В-третьих, некоторые считали, что ЭВМ нужны лишь для механизации процессов учета и планирования и бесполезны для совершенствования управления [Там же, с. 11].
Собственно, выступления участников совещания и были посвящены обсуждению этих вопросов. Большинство выступавших четко высказались за применение математики в экономических исследованиях, и в том числе для решения теоретических проблем. Основой для такого понимания роли математики, как отметил Л. М. Гатовский, было то, что «марксизм исходит из неразрывного единства количественного и качественного анализа» [Там же, с. 28]. В то же время М. Г. Колганов высказал опасение по поводу того, что буржуазные идеи подразумеваются порой даже в книгах по линейной алгебре и молодежь усваивает эти идеи, пренебрегая марксизмом [Там же, с. 63]. В одном из обзоров итогов этого совещания с иронией отмечалось, что это замечание было весьма уместно в аудитории, средний возраст которой превышал 60 лет [Матлин, 1965, с. 624]. В целом это совещание сыграло важную роль. Оно утвердило понимание экономико-математических методов не только как технического инструмента, но и как составной части экономической науки, важного средства совершенствования системы управления.
Итак, к середине 60-х годов научное и организационное формирование советской экономико-математической школы завершилось. В то же время потребовалось решить ряд вопросов, в том числе и о предмете исследования и названии нового научного направления. Так, В. С. Немчинов еще в конце 40-х годов высказался за создание советской эконометрики. В 1959 г. он определил ее как «теорию плановых экономический расчетов и средств их механизации» [Немчинов, 1966, т. 3, с. 50]. В то же время эконометрия (эконометрика) традиционно считалась школой буржуазной экономической науки. Естественно, что использование этого названия вызывало споры. В июле 1959 г. редакция журнала «Вестник статистики» провела совещание для обсуждения этого вопроса. Выступавший с основным докладом А. Я. Боярский доказывал, что у «математической экономии» неможет быть своего предмета, отличного от предмета политической экономии, а само понятие «математическая экономия» считал столь же бессмысленным, как и «математическая физика» [О применении математики..., 1959, с. 11-12]. Конечно, отрицать существование математической физики совершенно нелепо, но вопрос об особом предмете исследования у математической экономии действительно важен. На совещании попытку обосновать необходимость существования эконометрики предпринял А. Л. Вайнштейн. При этом он ссылался на процесс дифференциации наук и, следуя В. С. Немчинову, назвал эконометрией теорию экономических и плановых расчетов. На совещании, однако, эта точка зрения не получила поддержки у большинства участников.
Вопрос об определении эконометрии решался по-разному различными учеными. П. П. Маслов считал, что она является приемом исследования, заключающимся в «математическом построении экономических моделей и изучении действительных процессов, подвергающим гипотетические модели статистической проверке» [Маслов, 1959, с. 54]. Это определение близко к современным взглядам. По мнению В. В. Новожилова, в пользу особой науки эконометрики свидетельствовала плодотворность синтеза ряда наук, против — то, что количественный анализ нужен для всех экономических наук. Поэтому, по его мнению, правильнее было бы не выделять применение математики в экономике в виде отдельной науки, а «поднять уровень количественного анализа во всех экономических науках, начиная с политической экономии» [Новожилов, 1960, с. 17]. Употребление термина «математическая экономика» В. В. Новожилов считал неточным, поскольку в этом случае речь шла лишь о математическом аппарате.
Л. В. Канторович, насколько нам известно, не высказывался по вопросам эконометрии. Он употреблял термин «математическая экономика», считая ее «областью прикладной математики», имеющей «своим предметом математическую проблематику, возникающую при исследовании вопросов экономики», и включающей вопросы построения, изучения и использования моделей [Канторович, 1961, с. 100]. К единому мнению по данному вопросу в тот период ученые не пришли. В начале 60-х годов стремительно завоевывала популярность новая наука — кибернетика. О необходимости применения кибернетики в управлении производством говорилось даже в Программе КПСС. По свидетельству Л. Грахама, в 60-е годы кибернетика в СССР пользовалась большим успехом, чем где бы то ни было [Огапат, 1972, р. 324]. В 1961 г. под редакцией А. И. Берга начался выпуск серии книг под названием «Кибернетику — на службу коммунизму». Признание кибернетики поставило вопрос о ее применении в экономике. В статье «Кибернетика и экономика» В. Д. Белкин писал, что поскольку все экономические процессы в той или иной степени формализуемы, то к ним можно применять кибернетические методы [Кибернетику..., 1961, с. 186-187]. А. И. Китов определил кибернетику как науку о «методах оптимального управления и построения управляющих систем» [Там же, с. 205].
Более широкую трактовку предложил В. С. Немчинов, считавший, что можно говорить о новом разделе экономической науки — экономической кибернетике, занимающейся рациональной организацией сбора, передачи и обработки отчетности и плановой информации, а также изучением взаимодействия систем, экономического регулирования — хозрасчета, денежной и финансовой систем, материально-технического снабжения [Немчинов, 1966, т.З, с. 117-119]. Ясно, что в приведенных выше определениях не проводилось четкого различия между экономической кибернетикой и экономико-математическими методами в целом. Ближе всего к такому выделению подошел В. С. Немчинов, фактически трактовавший предмет экономической кибернетики как управление и связь в экономических системах. Однако основная трудность как раз и заключалась в выделении тех специфических «системных свойств» экономических объектов, которые не исследовались бы другими экономическими науками.
В 1962г. В.С.Немчинов издал книгу «Экономико-математические модели», в которой подвел определенный итог развитию экономико-математической школы. Он полагал, что возникла новая отрасль знания — «экономико-математические методы (ЭММ), а ее составными частями являются планометрия, экономическая кибернетика и математическое программирование» [Там же, с. 148]. Термин «планометрия» (или плано-метрика) широко использовался в начале 60-х годов (см. [Аганбегян, Белкин, Бирман,... 1961, с. 247]). Термин «эконометрика» в качестве названия для экономико-математического направления принят не был. Впрочем, по мере того, как выяснялось, что в практику планирования математические методы и ЭВМ внедрялись чрезвычайно медленно, термин «планометри-ка» также утратил популярность и вышел из употребления.
Наиболее широко используемым вплоть до настоящего времени осталось название «экономико-математические методы». Однако классификация наук традиционно основывается на различии объектов, а не методов исследования. По-видимому, это является аргументом за то, что экономико-математические методы, несмотря на их большую роль в развитии экономической науки в целом, сами по себе отдельной науки не составляют. Аналогичный вывод можно сделать и об экономической кибернетике, фактически представляющей собой применение системного подхода к экономическим исследованиям. Характерным показателем уровня экономико-математических исследований, достигнутого в 60-е годы, стало появление работ, в которых давались оценки истории их развития. В этот период основное внимание уделялось выяснению причин негативного отношения экономистов к математике в период культа личности И. В. Сталина. Так, В. С. Немчинов отмечал, что в этот период экономико-математические исследования находились под запретом и что условия для развития экономической науки и применения методов количественного анализа в экономике были созданы лишь в 50-е годы [Немчинов, т. 3, с. 140]. В качестве причин этого положения А. Л. Лурье назвал отсутствие математических знаний у экономистов и использование математики буржуазными экономистами [Лурье, 1964, с. 12]. А. Я. Боярский попытался выделить объективные и субъективные факторы недостаточного использования математики в экономической науке. Объективная причина — сложность экономики. Главной субъективной причиной А. Я. Боярский считал волюнтаризм, отрицавший объективные экономические законы вообще и особенно математическую форму их выражения. Он справедливо полагал, что «до тех пор, пока экономическая наука не освободилась от влияния волюнтаризма, нельзя серьезно говорить и о применении в ней математики» [Боярский, 1962, с. 11]. При этом подразумевалось, что в тот период это освобождение уже произошло. Это, конечно, было не так.
Экономико-математические исследования, осуществлявшиеся до революции и в 20-е годы, в этот период, однако, почти не рассматривались, и причины негативного отношения экономистов к математике в период 1930-1953 гг. были вскрыты далеко не полностью. Даже в условиях оттепели запретным оставалось обсуждение работ тех выдающихся экономистов, которые еще не были реабилитированы — Н. Д. Кондратьева, А. В. Чаянова и других. Быстрое, фактически за несколько лет, создание экономико-математической школы, первые успехи в применении математики в экономике, изменения в экономической науке, породили большой оптимизм по отношению к возможностям математики. На Западе этот процесс получил название «математическая революция». Это широко используемое западными учеными понятие заслуживает анализа. Автором этого термина принято считать А. Цаубермана, опубликовавшего книгу «Математическая революция в советской экономической науке» [2аиЬегтап, 1975]. На самом деле его впервые в 1967 г. употребил X. Левин (см. напр.: [Levine, 1967, р.ХХ1]). В чем же состояла, по мнению западных ученых, «математическая революция»? Революцией нельзя назвать начало широкого применения математических методов в экономике, хотя само по себе это важно. Возрождение в СССР экономико-математических исследований воспринималось на Западе как возврат к нормальной экономической науке, в центре внимания которой были бы не политические лозунги, а проблемы рациональной организацией экономики. В статье «„Конец идеологии" в СССР?» Д. Белл писал: «Ядром „ревизионистской экономической науки" В. С. Немчинова, Л. В. Канторовича и других является применение ко всей экономике концепции „относительной редкости". Это является шагом к принятию единой экономической теории как аналитической системы, независимой от идеологических догм» [Ве11, 1966, р. 97]. Отметим, что упоминание В. С. Немчинова в данном контексте неточно, поскольку именно он упрекал Л. В. Канторовича в расширительной трактовке сферы понятия редкости ресурсов (см. предисловие к [Канторович, 1960, с. 7-9]). Аналогичные оценки давали и другие западные ученые. Так, Б. Вард в рецензии на книгу Л. В. Канторовича «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов» писал, что благодаря этой книге «может быть сделан решающий шаг в завершении целой эры, почти столетнего периода, в течение которого буржуазные экономисты и экономисты-социалисты не могли совместно обсуждать проблемы распределения ресурсов» [Ward, 1960, с. 545]. Таким образом, под революцией понималась фундаментальное изменение всей советской экономической науки, которое могло бы привести к её объединению с западной экономической наукой. Более того, некоторые западные исследователи считали, что в середине 60-х годов уже нельзя было говорить об особой советской школе. Так, Д. Монтиас писал, что «уже не существует ничего особенно специфического в советских работах по математической экономике — они принадлежат к общей мировой литературе» [Montias, 1967, р. 244]. С этим высказыванием, по-видимому, нельзя полностью согласиться, — предметом исследования советских экономистов-математиков оставалась достаточно специфическая советская экономика.

Три интервью, взятые у Э.Б.Ершова Г.Саповым весной 1999 г., об истории ЭММ в СССР.

Лаборатория экономико-математических методов под управлением академика Немчинова В.С.(1958-1963) в лицах.

К истокам создания ленинградской экономико-математической школы

Василий Валентинович Новожилов.

Лев Канторович.Картина Петрова-Водкина.1938.

А.Дмитриев."К 90-летию Льва Канторовича".

Статья академика В.Макарова, посвященная 100-летнему юбилею Л.Канторовичу

Татьяна Семме.Журнал "Санкт-Петербургский университет",1-2012.

Ради математики студенты остались на шестой курс

Имя Леонида Витальевича для экономического факультета СПбГУ навсегда останется связанным с подлинной сменой эпох в развитии экономической науки. Благодаря активному участию ученого, в далеком 1959 году начался принципиально новый этап в истории не только СПбГУ, но и всех профильных вузов и научно-исследовательских учреждений страны. В 2010 году на экономическом факультете СПбГУ торжественно отметили 50-летний юбилей кафедры экономической кибернетики. Почти одновременно с ее созданием, в 1959 году на экономическом факультете Ленинградского университета был организован уникальный шестой курс, где уже окончившие факультет студенты-экономисты штудировали главным образом математические дисциплины. В те далекие годы необходимость изменений в экономическом образовании стала очевидной для многих, и в первую очередь, для выдающегося ученого Ленинградского университета Леонида Витальевича Канторовича.
Пять лет без права на математику
Кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической кибернетики экономического факультета СПбГУ Антон Леонидович Дмитриев уже много лет ведет своеобразную «летопись» удивительной и насыщенной событиями истории развития этого научного направления. Возвращаясь к решающему моменту перемен, исследователь говорит о двух версиях образования 6-го курса. По воспоминаниям студентки-«шестикурсницы» М.И.Вирченко, во многом инициатива организации продолжения обучения принадлежала студентам, в 1959 году оканчивающим экономический факультет. Причины для этого у них были весьма веские. В те годы Ленинградский университет выпускал экономистов по четырем специальностям: «Народно-хозяйственное планирование», «Экономика сельского хозяйства», «Статистика» и «Политическая экономия». Математическая подготовка будущих специалистов была, по свидетельствам студентов той поры, довольно слабой, и ограничивалась лишь небольшим по объему курсом высшей математики.
Профессор Леонид Витальевич Канторович. 1937 год«Мы поступили на факультет в 1954 году, и были очень удивлены тем, что среди преподавателей нет ни одного по-настоящему маститого ученого, — рассказывает бывший студент того самого шестого курса, кандидат экономических наук, доцент кафедры экономической кибернетики СПбГУ Геральд Васильевич Шалабин. — Впервые я увидел такого преподавателя только на 4-м курсе, когда нам читал краткий курс почвоведения профессор биолого-почвенного факультета. Затем на кафедре статистики появился профессор Лев Каминский, о котором мы уже были наслышаны и к которому относились с особенным почтением. Остальные не производили впечатления специально подготовленных преподавателей и казались случайными людьми. Лекции велись в “разговорном жанре”, и нужно было все принимать на веру». Недостаток квалифицированных преподавателей стал прямым следствием страшного «Ленинградского дела», когда репрессиям подвергли большую часть профессоров и доцентов экономического факультета вместе с деканом В.В.Рейхардтом (1901–1950). На уровне подготовке студентов это сказалось самым печальным образом. Например, вспоминает Геральд Васильевич, в курсе народного хозяйства они изучали закономерности социалистического производства — закон планомерного пропорционального развития, закон преимущественного развития средств производства и другие законы, которые в ходе обучения никак не доказывались. Поступая на экономический факультет, студенты ожидали более углубленных знаний — ведь эта специальность основывается на обоснованном расчете в той или иной области, и предполагает использование определенных формул и моделей. К окончанию 5-го курса студенты поняли, что их ожидания не оправдались. Это же относилось и к вычислительной технике. «Вам покажется смешным, но о компьютерах в то время мы только читали! Несмотря на то, что на матмехе к тому времени уже был создан вычислительный центр, где использовались первые электронно-вычислительные машины, студенты-экономисты продолжали пользоваться бухгалтерскими счетами, логарифмическими линейками и огромным тяжелым арифмометром, которого мы называли “железным Феликсом”. Девочкам эту машину было не поднять, и на практические занятия мы переносили ее из кабинета в кабинет. Этого “железного Феликса” я запомнил на всю жизнь — он к тому же производил на занятиях страшный шум. А что касается точности наших расчетов на этой “технике”, то их мы сравнивали в шутку с точностью астрологических предсказаний или прогнозов погоды», — рассказывает Геральд Васильевич.
Герой для кафедры По второй версии, более вероятной, инициатива создания дополнительной годичной программы принадлежит именно Леониду Витальевичу Канторовичу, на тот момент выпустившему свою монографию «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов», за создание которой и был награжден Нобелевской премией. Известен факт, что в 1959 году Леонид Витальевич составил «Докладную записку о специальности математических расчетов на экономическом факультете ЛГУ» (А.Л.Дмитриев, «Становление экономико-математического направления», Вестник СПбГУ, Серия 5. Экономика. Выпуск №3). В ней ученый отмечал следующее: «В результате исследований, проводившихся в течение последних 20 лет как за рубежом, так и еще ранее в Советском Союзе (в частности, в Ленинградском государственном университете), открылись большие возможности применения математических методов в широком круге планово-экономических вопросов от производственного плана на предприятии до народнохозяйственного планирования…» В докладной записке Леонид Канторович прямо говорит о необходимости специальной подготовки кадров для осуществления этой работы.
Обложка брошюры «Математические методы организации и планирования производства», написанной профессором Леонидом Витальевичем Канторовичем и изданной Издательством Ленинградского университета в 1939 году.Как отмечает Антон Леонидович Дмитриев, открытие на факультете новой специальности было связано с тем, что «в этот период наблюдается значительный рост интереса к применению математических методов к решению народнохозяйственных задач». Но воплотить этот интерес непосредственно в экономическом образовании было непросто, и не только по объективным — техническим, кадровым, но и идеологическим причинам. Считалось, что «математические средства широко использовались буржуазными школами политэкономии в своих целях». Но отважные ученые стремились во что бы то ни стало отстоять назревшие и жизненно необходимые перемены в науке, преодолевая запреты и многочисленные критические высказывания. Так, в феврале 1959 года, в своем выступлении на Ученом совете в честь 140-летия Университета, ректор ЛГУ, член-корреспондент АН СССР Александр Данилович Александров (1912–1999) говорил о перспективах развития Университета, в том числе посредством интеграции математических методов в другие науки. В продвижении идей внедрения оптимального планирования Л.В.Канторовича активно поддерживал проректор университета С.В.Валландер (1917–1975). Написав в 1957 году письмо в Совет Министров СССР, он приложил к нему работы математика, где говорилось о том, что «причиной неудовлетворительности применяемой методики (планирования) является игнорирование средств современного математического анализа, применение которого необходимо для подлинно научного анализа проблем экономической науки, по самой своей природе имеющей количественный характер. Такое игнорирование выглядит странным и неоправданным, если вспомнить, что Карл Маркс в своем экономическом анализе капиталистического общества уделял весьма большое место количественным соотношениям, широко используя математические формулы и расчеты». «Леонид Канторович, конечно, понимал, что это такое — марксистко-ленинская экономика. Но, как умный человек, никогда при нас этого не высказывал, — вспоминает сегодня Геральд Шалабин. — Отношение в верхах, да и внизу тоже, к кибернетике вообще и экономической — в частности, было крайне отрицательным. И создание такой кафедры со стороны Леонида Витальевича стало актом огромного гражданского мужества. Поэтому, когда встал вопрос о том, кто возглавит новую кафедру, ученый предложил кандидатуру политэконома Ивана Васильевича Котова, Героя Советского Союза — очень умного и порядочного человека. Действительно, как Леонид Витальевич говорил тогда, «возглавить в это время такую кафедру мог только Герой».
Студенческий протест
«Название кафедры экономико-математических расчетов отражало прикладной характер нового направления научных исследований, союз двух великих наук — математики и экономики. Предполагалось, что экономисты ставят задачи, а математики с присущей им строгостью разрабатывают методы решения этих задач», — так обозначает главную задачу преобразований на факультете нынешний заведующий кафедрой экономической кибернетики, кандидат экономических наук Дмитрий Николаевич Колесов в предисловии к юбилейному изданию «Экономическая кибернетика: Вчера, сегодня, завтра». Став инициатором создания кафедры, Леонид Витальевич Канторович взял за основу свои идеи постановки и решения задач линейного программирования. Была создана лаборатория математических методов в экономике, которая работала по заказу для различных промышленных предприятий и научно-исследовательских учреждений — ее возглавил В.И.Котёлкин. В рамках созданного учебного отделения экономической кибернетики в 1959 году была набрана первая группа по специальности экономико-математических расчетов. Таким образом, на экономическом факультете ЛГУ, при поддержке, в том числе, и декана Виктора Андреевича Воротилова (1918-2006), впервые в стране был сформирован целый учебный научно-исследовательский комплекс математических методов в экономике. Но еще долгих 5 лет с момента создания этого комплекса пришлось бы ждать выпуска специалистов, подготовленных по новой программе. Однако студенты, которые в 1959 году уже оканчивали обучение на 5 курсе, ждать не могли. Из всех новшеств они успели прослушать только единственный курс — «Экономико-математические расчеты». Неудивительно, что у студентов зрело недовольство, которое вылилось в открытый протест. «Мы знали, что нам скоро предстоит идти в «большую жизнь», но как мы могли работать с таким недостатком в знаниях? Поэтому мы решили собрать инициативную группу и идти к нашему замечательному ректору Александру Даниловичу Александрову. Когда он узнал, зачем мы пришли, то нисколько не удивился, сказав: «Давно, давно, ребята, этим надо было заниматься!» — рассказывает Геральд Шалабин. — После этого мы узнали о решении организовать для нас дополнительный, 6-й, экономико-математический курс. Преподавать нам будут профессора с матмеха, а все проблемы, связанные с составлением программ, будет решать Леонид Витальевич Канторович».
Конечно, как отмечает Антон Леонидович Дмитриев, только желания студентов для организации 6-го курса было бы мало. Решение принималось на высоком уровне. Спустя десятилетия можно говорить скорее об уникальном, обусловленном временем и течением научной мысли счастливом совпадении замыслов тех, кто мог научить, и тех, кто хотел учиться новому. На подступах к новым вершинам Новоиспеченным шестикурсникам было нелегко — насыщенную программу предстояло освоить за 700 учебных часов. Ежедневно студенты отправлялись в здание на 10-й линии Васильевского острова, где в то время размещался матмех. Из 75 выпускников 1959 года продолжать учебу на 6-ом курсе стали 25 человек, и еще 13 уже практикующих специалистов приехали специально, чтобы пополнить знания — среди них были двое преподавателей из Чехословакии, один из Румынии и несколько москвичей, в том числе даже работников Госплана! В числе шестикурсников, приехавших на учебу из Москвы, были будущие академики АН СССР А.И.Анчишкин (1933-1987) и С.С.Шаталин (1934–1997). В течение года все они посещали лекции по таким курсам, как «Математический анализ», «Линейная алгебра», «Геометрия», «Дифференциальные исчисления», «Математическая статистика и теория вероятностей» и такое долгожданное «Программирование на ЭВМ». Тогда молодые экономисты и познакомились с Леонидом Витальевичем Канторовичем, который через день читал им лекции по курсу «Применение математики в экономике», основанный на той самой «нобелевской» монографии «Экономический расчет наилучшего использования ресурсов».
Настольный калькулятор «Нева-3» на релейных элементах, разработанный под руководством и при непосредственном участии Леонида Витальевича КанторовичаДля организации учебного процесса по новой специальности была создана специальная комиссия под председательством члена-корреспондента АН СССР Юрия Владимировича Линника (1915–1972). Заслугой ректора СПбГУ Александра Александрова стало привлечение к разработке учебной программы самых выдающихся математиков. Это были ближайшие коллеги Леонида Витальевича — специалист в области математического программирования и соавтор его книги Геннадий Шлемович Рубинштейн (1923–2004), доктор физико-математических наук Виктор Абрамович Залгаллер, читавший курс по линейной алгебре и геометрии, профессор Марк Константинович Гавурин (1911–1992), научивший экономистов программированию на ЭВМ, и математик Ильдар Абдуллович Ибрагимов. Активно участвовали в работе 6-го курса, новых кафедры и лаборатории тогда еще молодые ассистенты, а ныне маститые ученые, ученики Леонида Канторовича: Иосиф Владимирович Романовский, Александр Антонович Корбут, Лев Иванович Горьков. Лекции по всем предметам сопровождались практическими занятиями. «Тогда, конечно, аудитории не были оборудованы компьютерами, проекторами и другой учебной техникой. А при занятиях, конечно, использовалось много таблиц и формул. Их Леонид Витальевич вместе с помощником — Сергеем Аверьяновичем Аникеевым, у которого был красивый каллиграфический почерк — оформляли заранее, до лекций, — вспоминает Геральд Васильевич. — Леонид Витальевич преподавал в очень доступной, в очень демократичной форме, он не столько читал лекции, сколько беседовал с нами. Он был не только выдающимся математиком, но и совершенно особым человеком. С каждым из своих коллег, преподававших на 6-ом курсе, Леонид Канторович постоянно общался, обсуждал программу, а во время выпускных экзаменов возглавлял приемную комиссию. И конечно, сам принимал основной экзамен по своему курсу — по применению математики в экономике, который был довольно сложным».
Новое «экономическое» время
перед выпускниками открылось множество возможностей для применения полученных ими знаний. Некоторые из них в 1960 году отправились вместе с Леонидом Витальевичем в Новосибирск, где в Институте математики Сибирского отделения Академии наук он создал и возглавил математико-экономическое отделение, а также кафедру вычислительной математики в Новосибирском университете. Но и с теми своими «шестикурсниками», которые остались на кафедре экономической кибернетики и в лаборатории экономико-математических методов Ленинградского университета, Леонид Витальевич не терял связи на протяжении всей своей жизни. «Дисциплины, которые вошли в программу 6-го курса, стали основой образовательной программы новой специальности экономического факультета, а мы продолжили научную деятельность и стали преподавать. Роль 6-го курса переоценить невозможно — это был настоящий прорыв в науке и экономическом образовании! Наша кафедра была первой в университетах Советского Союза, а затем они стали появляться и в других университетах, в том числе и Московском. Так в нашей стране стали работать экономисты, квалификация которых удовлетворяла всем международным требованиям», — отмечает Геральд Шалабин.
Лекция в Высшей экономической школе. Прага. 1981 годКафедра экономической кибернетики не разочаровала своего создателя — многие десятилетия здесь развивались и появлялись новые научные направления, основанные на идеях Леонида Витальевича Канторовича. Одним из ключевых при подготовке экономистов-математиков стал курс «Математические методы исследования операций», созданный кандидатом физико-математических наук Леонидом Михайловичем Абрамовым. Курс дал «путевку в жизнь» таким дисциплинам, как выпуклое, квадратичное, блочное, дискретное, стохастическое программирование, математические методы в экономических исследованиях и в теории массового обслуживания, теория принятия решений, проблемы принятия решений в условиях неопределенности и многие другие. «Практически сразу с момента создания кафедры экономико-математических расчетов важным направлением исследований и преподавания становится моделирование народно-хозяйственных процессов, которое на первом этапе включало основы макро- и микроэкономики, а на последующих этапах предполагало исследования в области эффективности капитальных вложений и фактора времени в экономических расчетах, моделирования макроэкономических аспектов природопользования», — пишет профессор кафедры Алексей Владимирович Воронцовский в статье «Макроэкономическое моделирование» («Экономическая кибернетика: вчера, сегодня, завтра», СПб, 2009). Курс «Макроэкономическое моделирование», основанный старшим преподавателем кафедры Б.Г.Серебряковым, состоял из таких разделов, как теория производственных функций и моделирования экономического роста, содержательный анализ балансовых моделей, оптимизационные модели народного хозяйства, которые включали модели Л.В.Канторовича.
Первые диссертации
Профессор Б.И.Кузин в 1972 году защитил первую на кафедре и одну из первых по применению математических методов в производственной тематике докторскую диссертацию. Ее тема — «Некоторые вопросы теории построения подсистемы ОПП АСУ и ее реализации в поточном производстве» — была частью нового научного направления «Организация и оперативно-календарное планирование промышленного производства», где экономисты могли решать задачи автоматизации управления различными организационно-экономическими объектами. Под руководством профессора Кузина были защищены докторские и кандидатские диссертации, в том числе соискателями из ГДР, Болгарии и других стран. Выпускник 6-го курса Г.В.Шалабин посвятил свою работу исследованиям в области экономики природопользования, отраслевого и территориального управления. «На первом этапе (1960–1965) исследования носили преимущественно прикладной характер и были связаны с оптимизацией перевозочного процесса на разных видах транспорта и размещением производства», — вспоминает он в своей статье к изданию «Экономическая кибернетика: вчера, сегодня, завтра». Затем были разработки специальных статистических и динамических экономико-математических моделей, с использованием которых были решены задачи по нахождению оптимальных вариантов концентрации и размещения нефтебазового хозяйства Ленинграда и Ленинградской области, Литовской, Эстонской ССР и Тюменской области на 1965–1980 годы. Тогда же проводились экономико-математические исследования процессов развития и размещения производства в различных отраслях народного хозяйства. В 1965 году в лаборатории экономико-математических расчетов начались исследования по проблеме совершенствования системы оперативного управления работой грузового автотранспорта, занятого на перевозках массовых грузов. В результате была разработана и внедрена автоматизированная информационно-планирующая система управления работой. Кроме того, среди масштабных проектов лаборатории — исследования и расчеты по проблемам перспективного (стратегического) прогнозирования и планирования социально-экономического развития Ленинградского региона. В частности, была разработана эконометрическая модель прогнозирования основных показателей развития региона, составлен баланс трудовых ресурсов и осуществлен расчет модели экономико-экологического равновесия. Большую роль в сохранении природных богатств нашей страны сыграла созданная методика оперативного управления работой отрядов авиалесоохраны, основанная на имитационном моделировании стохастических процессов возникновения, распространения и тушения лесных пожаров. В результате проведенных исследований было доказано, что экономическая оценка лесных ресурсов включает в себя промышленную и экологическую составляющие.
Работать в память об ученом
Все эти годы Леонид Витальевич Канторович был частым гостем на экономическом факультете, выступал с публичными лекциями, предварительно советуясь с преподавателями кафедры о том, какая тема будет слушателям наиболее интересна. В последний раз ученый встретился с сотрудниками кафедры экономической кибернетики на праздновании 25-летнего юбилея ее создания в 1985 году. Но наследие выдающегося ученого живет и по сей день, умножая значение научной школы теперь уже Петербургского университета. Так, именно благодаря наличию экономико-математического отделения, которое давало современную математическую подготовку, экономический факультет стал конкурентоспособным в сложный период перемен конца прошлого века. И спрос на специалистов, выпускаемых СПбГУ, остается неизменно высоким — выпускники не только прекрасно знают теорию, но и разрабатывают экономические модели с использованием современных компьютерных программ, которые, вероятно, сегодня могли бы удивить самого Леонида Канторовича. «Я всегда с теплотой и благодарностью вспоминаю Леонида Витальевича. Сегодня есть кафедры экономической кибернетики, есть Центральный экономико-математический институт в Москве и его филиалы, где работают квалифицированные люди, которые знают, кто такой Леонид Витальевич, что он сделал для математики и экономики. Мы все считаем себя его учениками, и считаем, что нам очень повезло, что так сложилась наша судьба!» — признается Геральд Шалабин. К сожалению, отмечает ученый, в наши дни случается, что многие традиционные экономисты либо не знают этих методов, либо недооценивают их значение.
Некоторые считают, что эти методы были эффективны в условиях централизованной плановой экономики, но не подходят для свободного рынка. Но полностью нерегулируемого рынка не бывает. А в условиях современного мирового финансово-экономического кризиса все чаще можно слышать мнения, в том числе и лауреатов Нобелевской премии, что необходима новая модель регулирования экономики, и эти методы сегодня могут быть весьма актуальными. Не говоря о таких областях, где сегодня уже нельзя обходиться без использования этих методов — начиная от транспортно-производственных задач и кончая задачами охраны окружающей среды и природопользования в целом. Об этом Леонид Витальевич, в частности, говорил в своей Нобелевской речи. Методы математического программирования, разработанные Леонидом Канторовичем, являются выдающимся вкладом как в математику, так и в экономические исследования. Задача экономистов сегодня — найти ту область, в которой эти методы будут использоваться наиболее эффективно. Это огромное научное наследие должно и может сегодня приносить большую пользу, и продолжение работы в этой области — лучшее, что можно посвятить памяти ученого.

Дополнение.В книге Тамары Тимофеевны Орловой,участницы "шестого" курса и преданной ученицы Л.Канторовича (она уехала в Новосибирск после шестого курса, а в настоящее время сотрудник Иркутского университета путей сообщения), можно найти следующие фамилии студентов "шестого курса" - А.Анчишкин,С.Шаталин,Ю.Швырков,А.Смертин ( в то время сотрудники НИЭИ при Госплане СССР), М.И.Вирченко (по настоящее время сотрудник института математики СО РАН),В. Кардаш,Г.Шалабин(всегда работающий на кафедре экономической кибернетики Экономического факультета Санкт-Петербургского университета), И.Сыроежин(заведовал кафедрой экономической кибернетики ЛФЭИ), Б.Кузин, а также студентов из Чехословакии А.Лащак и Ю.Фецианин.

Хронология становления экономико-математической школы
1958 - создание ЛЭММ АН СССР под руководством В.С. Немчинова(на базе института экономики РАН).
1958 - создание ЛЭММ в СОПС под руководством В.С. Немчинова, а затем передача руководства ЛЭММ в 1959 году Л.Е.Минцу.
1960 - создание кафедры экономической кибернетики Экономического факультета Санкт-Петербургского университета.
1960 - создании лаборатории ЭММ в институте математики СО РАН под руководством Л.Канторовича.
1962 - создании кафедры математических-методов анализа экономики на Экономическом факультете МГУ под руководством В.С.Немчинова .
1963 - создание ЦЭМИ РАН под руководством Н.Федоренко.

Дирекция ЦЭМИ АН СССР в 1970 г.(слева направо)- Ю.Олейник,Н.Петраков, Н.Федоренко, С.Шаталин, А.Модин.

Н. Петраков, Л. Канторович, С.Шаталин

Сотрудники ЦЭМИ: Ю.Гаврилец, Л.Е.Минц, E.Ясин.

А.Анчишкин и Ю.Яременко.

Новожилов В.В.(директор ленинградского филиала ЦЭМИ) с женой.

Премии

1965 - Ленинская премия Л.В.Канторовичу, В.С.Немчинову, В.В.Новожилову.

1968 - За разработку и внедрение МОБ в практику группа советских экономистов была удостоена Государственной премии СССР. В ее составе акад. А. Н. Ефимов (руководитель работы), Э. Ф. Баранов, Л. Я. Берри, Э. Б. Ершов, Ф. Н. Клоцвог, В. В. Коссов, Л. Е. Минц, С. С. Шаталин, М. Р. Эйдельман.

1973 - Нобелевская премия по экономике В.Леонтьеву.
1975 - Нобелевская премия по экономике “за вклад в теорию оптимального использования ресурсов” получена Л.Канторовичем.

Лауреаты премии им. В.С.Немчинова за выдающиеся достижения в разработке экономико-математических методов:
1981 - Н.Федоренко (ЦЭМИ)
1984 - В.Коссов
1987 - С.Шаталин (ВНИИСИ)
1990 - А.Гранберг
1993 - В.Дадаян (ЦЭМИ)
1996 - Махров Н.В.(ЦЭМИ)
1999 - В.Лифшиц (ЦЭМИ)
2002 - Г.Клейнер (ЦЭМИ)
2005 - Фридман А.А.(ЦЭМИ)
2008 - В.Левин
2011 - С.Смоляк (ЦЭМИ)

Библиография

1.А.А.Белых. "История российских экономико-математических исследований. Первые сто лет.".2011. Москва.URSS.
2.Рэм Белоусов. "История экономики России:ХХ-ый век".

Сайт кафедры математических методов анализа экономики Экономического факультета МГУI Сайт ЦЭМИ АН СССРI Сайт кафедры экономической кибернетики Экономического факультета Санкт-Петербургского университета Госплан СССР-историческая справкаI Леонтьев В. I

Главная страница...